Читать КВИН ТЭССЕНЦИЯ. Хмельные байки

Последний день отпуска. Вечер. Сижу с семьёй в ресторане. Уже понятно, что "выпить море" не получится, но попытаться ещё стоит.

– Эназе гласс, плиз!

Десять дней пролетело. А что я делал. Да ничего. Ресторан, пляж, номер. Ну и местами бар, бассейн, аквапарк, мини-диско. Великолепно! Говорят, что отдых запоминается по последнему дню, но и этот день подходит к концу. А что сделаешь?

– Эназе гласс, плиз!

Если бы мне кто раньше сказал, что я вот так буду сидеть и пить один, никогда бы не поверил. Но, как говорится, ситуация обязывает – ультра инклюзив.

Поэтому усаживаюсь поудобнее и приступаю к любимому времяпровождению, буду пить и баб рассматривать. И хоть у бассейна все более нагляднее, вечерний ресторан тоже весьма подходящее для этого место. Где еще, как ни на море, вокруг тебя так много красоты. Люди со всего света. Одеты-раздеты по-разному. Прямо парад мод этого пляжного сезона. И хоть страна арабская, и на входе в ресторан написано, что надо одеваться поскромнее, но кто этого этикета придерживается, когда так удобно прямо на купальник повязать прозрачную парео, чтобы лишний раз не ходить в номер. И я вам скажу: "Да! Так однозначно лучше!"

– Эназе гласс, плиз.

Много конечно и местного колорита, женщины, одетые во все черное. И это, как-бы усиливает эффект от представленного контраста. Вот взять, к примеру, девушка с ребенком, за столиком слева. Я, можно сказать, третий день с ней общаюсь. Она пересаживает ребенка из прогулочной коляски на детский стульчик и говорит мне: "Гуд ивнин". Ну или что-то в зависимости от времени суток. Я что? Совсем глупый? И повторить не смогу? "Гуд ивнин!", и улыбаюсь. Вот она вся в черном. В платке. Только еще лицо не закрывает. Ну брови черные. Ну губы накрашенные. Ну улыбается красиво. Кстати, а ей вообще можно так широко улыбаться незнакомому мужчине? Да нет, не буду вдаваться в эти восточные тонкости.

Некоторые мужики первое на что обращают внимание в женщине, кто на глаза, кто на грудь, а я сразу на главное – на попу. А в данной ситуации ничего ведь не понять, что там под одеждами. Поэтому переключаю внимание с "Ближнего Востока" на раскрепощенную "Европу".

А нет, еще нет. "Африка" дорогу перешла. Две черные богини пришли за соседний столик. В нашем понимании практически лысые. Но при этом все равно кучерявые. Мокрые лифчики, шорты впились в попы. Пошли за едой. Как пластиковые, или восковые. Возвращаются, протискиваются между стульями.

– Сори. Сори.

Одна возле меня, с двумя тарелками, вдруг начинает терять равновесие. Нависает надо мной полная задница.

Твою мать. Я кричу себе: "Держи! Держи руки под столом". Устояла. Уф-ф. Прямо сунула мне в нос свою сизую плоть.

– Сори!

Сори. Сука, ..... как много в жизни хотелось бы еще попробовать.

– Эназе гласс, плиз.

Народом ресторан наполняется. Замелькали разные попы вокруг. С возрастом меняется отношение мужчины к полноте пятой точки, толерантнее становится как-бы. У меня этот слом произошел в институте. Как-то после бурной гулянки в общаге текстиля, сидели у них в столовке, на первом этаже, я ел свой бифштекс с яйцом, смотрел на повариху Лиду, и думал, что вот спим с худышками, но ведь иногда так хочется бабу в теле на стол наклонить. Ну это я сейчас, с высоты прожитых лет, говорю бабу. На тот момент Лидусе было девятнадцать. Дальше этого "иногда" становится больше. Да и незаметно происходят эти изменения. Ты просто в один момент лежишь с женой в постели, и вдруг отчетливо понимаешь причину всего этого жуткого дискомфорта – из-за ее попы телевизора не видно! Мужик существо адаптивное. А уж к размеру задницы совсем легко.