Читать Живи вечно

Марк стоял среди величаво раскинувшихся вековых сосен в парке старинного кладбища города Метчгорода и смотрел, как работники кладбища, используя специализированную систему подъема-спуска, погружают в землю красивый, но бесчувственный ящик с телом его дедушки.

Весна выдалась переменчивая. Пробивающееся сквозь тучи солнце без устали боролось с противным мокрым снегом, который то начинал валить, то прекращал, заставляя постоянно метаться в мыслях, что надеть.

Молодой человек был убежден, что мужчины не плачут, поэтому всеми силами сдерживал стремившиеся вырваться наружу слезы. Гроб опустили на дно могилы и начали забрасывать землей. Марк загреб ладонью шепотку тяжелого коричневого грунта и бросил в яму сверху. Глубоко вздохнув, он отошел к дальнему дереву и встал, прижавшись к нему плечом пиджака.

Тихими шагами к молодому человеку подошла мама. Женщина лет пятидесяти невысокого роста и плотного телосложения с крашенными каштановыми волосами, завитыми в крупные локоны, встала за его спиной и положила руку на плечо.

– Испортишь пиджак смолой, – сказала она.

– Да разве это имеет значение? – спросил Марк, покосившись на руку мамы, затем взял ее в свою ладонь, на секунду прижал к щеке и аккуратно убрал с плеча. – Я хочу побыть один, мам. Не хочу садиться за стол с этой кучей людей и распылаться жаркими речами. Пожалуйста, не иди за мной. Скажи, что мне нездоровится.

– Маркуша, а как же я? Я не хочу, чтобы мой сын не присутствовал на поминках дедушки. Что скажут люди? Вдруг они подумают, что ты его не любил или равнодушен к его смерти? – быстро поговорила женщина.

Марк стиснул зубы. На его лбу отразился морщинистый излом.

– А тебе не все равно? Они в любом случае что-то скажут. Если я буду на поминках, то буду слышать помпезные речи, но ведь дедушку не вернешь этим. Да и где они были, когда он слег? Посмотри, сколько народу! Ни одного из них я не видел возле его кровати, когда он едва соединял слоги в слова и с тяжестью поднимал свои иссохшие от болезни руки, – сказал молодей человек.

– Ты слишком жесток, родной. Ты не думаешь о людях, – сказала мама.

– Я жесток? А кто подумал обо мне? Хоть бы кто-то предложил что-то, что могло бы мне помочь миновать эту тяжесть утраты, – сказал Марк. – Мы организовали хорошие похороны. Впереди гостей ждет хороший стол. Я даже рад, что они соберутся и помянут дедушку, но без меня, мама, я прошу, без меня! У меня сейчас много мыслей, которые перетираются жерновами моего сознания. Я не хотел бы, чтобы меня осыпали вопросами или вовлекали в поверхностные задушевные беседы. Никто не знает, что у меня сейчас происходит в душе. В один миг часть планов из моего будущего перечеркнулась, как будто синими чернилами, и я уже не смогу никогда их осуществить.

– Хорошо, милый, я не буду больше пытаться тебя переубедить, – сказала мама. – Будь осторожен. Я люблю тебя. Позвони мне вечером.

Марк обнял маму и пошел в сторону своего автомобиля. За оградой кладбищенского парка, вблизи от выхода, был припаркован серебристый седан. Молодой человек сел в салон и отправился в неизвестном направлении.

Женщина тем временем вернулась к гостям, некоторые из которых заметили сцену ее общения с Марком и стали интересоваться, куда он ушел. Сославшись на недомогание сына, она перевела тему и пригласила гостей к большому автобусу, чтобы отправиться на поминки.