Никита понял, что заблудился. Окончательно выбившись из сил, побежденный непроходимой лесной чащей, он упал на траву. Вот уже более трех часов, плутая среди бесконечных елок, корявых березок, трепещущих осинок, не мог выбраться на дорогу. Парень не понимал, как с ним могла случиться такая история. Ведь много раз, проделывая этот путь, он нормально выходил на полустанок или с полустанка возвращался в деревню. Но сегодня то ли из-за густого тумана, то ли из-за того, что накануне грейдером проложили новую дорогу взамен старой, поросшей кустарником и травой, знакомая местность казалась Никите какой-то не такой. И предположение подтвердилось, когда он свернул на знакомой просеке, вдруг попал в абсолютно незнакомое место, из которого безуспешно пытался выбраться.
– Ё-моё, на работу опоздал, дороги не найду, что за нечистая сила водит меня? – горестно вопросил парень и вдруг услышал шаркающие шаги у себя за спиной. – Слава Богу! Живая душа! – обрадовано закричал Никита и обернулся.
– Ёксель-мопсель, что за уродица? Старушка, ты чего такая старая одиноко бродишь тут? – удивлённо спросил он у появившейся какой-то очень древней, страшненькой старушки. – Ведь так и помереть недолго в одиночестве?
– Не боись, милок, мне смерть не страшна, – прошамкала старушка, показывая свой одинокий, как и она сама, зуб, – Это тебе надо покумекать, как возвернуться назад в свой сумасшедший мир.
– Так ты мне покажешь дорогу. Ты из какой деревни?
– Ох и тупой ты, милок. Что с миром деется! Даже Бабу-Ягу уже узнать не в силах.
– Каку Бабу-Ягу? – ошарашено спросил парень.
– Таку! Саму настоящу! – прошамкала старушка. – Яга я, Яга! Гроза непослушных детишек, подружка Кащеева.
– Ну, несёшь ты не по-детски! – захохотал Никита. – Гроза детишек! Признавайся, старая, откель ты?
– Да толкую тебе уже сколько – Баба-Яга я, Костяная нога. Живу в чаще лесной, пугаю людей и детей, могу даже съесть. Ну, если честно, это я уже загнула – лет двести мяса не ела. Съела бы, да нечем – один зуб и тот шатается. Осталось только страх наводить своим видом.
Никита жалостливо посмотрел на старушку:
– Так и чем же ты питаешься, убогая?
– А чем придется – мухоморов натолку, волчьими ягодами заправлю – вкуснотища, только потом живот болит, и проблема… ну сам понимаешь – старость не радость, – охотно поделилась кулинарным рецептом Яга.
– Вот говорю же – убогая. Молочка тебе надо, простокваши, – сочувственно посоветовал парень.
– Како молочко? Сроду не пивала. Да и где его взять-то? Влачу тут свою жизнь нескончаемую никому не нужная, безработная.
– А чего так – безработная?
– Ну, так какая у меня нонче работа? Кого пужать? Вот захотела тебя попужать, так ты хохочешь и жалеешь меня. И другие так. Намедни детей повстречала. Они вот также пожалели меня, отдали свои пирожки, чтоб с голоду не сгинула, и посоветовали мне масть переменить. Про каких-то вампиров, монстров мне тут понарассказывали, – вот это говорят жуть, а ты – так, одуванчик, – жалостливо поведала Баба-Яга. – Посылали меня в каку-то Европу на стажировку. А кака Европа? Ступа моя еле по лесу летает, ресурс свой выработала и ремонту не подлежит.