– Сергей Сергеевич, тут какой-то странный звонок был. Позвонил мужчина, представился пионером. Спросил на месте ли Вы. Я сказала, что пока нет. Но что уже подъезжаете к офису и будете приблизительно через полчаса. Тогда он попросил обязательно передать Вам довольно странную фразу, я даже вот на листочке записала: «Сегодня в нашем клубе будут танцы. Все будут модными, как иностранцы». Я лично ничего не понимаю. Какой клуб? Какие иностранцы? – выпалила очередью словно Анка-пулеметчица из «Максима» Машенька.
– Что-что? Дай-ка взгляну, – протянул руку, беря листок у стреляющей своими умными любопытными глазками с выражением лица как минимум старшего следователя прокуратуры девушки, – Сегодня в нашем клубе будут танцы. Все будут модными, как иностранцы, – громко прочел я, – Ну-ну. Бу-дут тан-цы, – в размышлении над внезапно обозначившейся задачкой направился к себе кабинет.
– Как, говоришь, он назвал себя? – обернулся у двери к уже успевшей сменить маску следователя на образ обиженного ребенка Маше.
– Сергей Сергеевич, а он так и сказал: скажи, мол, своему Сергею Сергеевичу, что звонил пионер и просил передать вот это вот: про танцы с иностранцами. Я еще подумала – какой такой пионер может быть? Голос-то у него явно не пионерский, – короткою очередью пальнула воодушевленная возобновившимся к ее персоне вниманием девушка.
– Пионер-пионер, пи-о-нер.
Это для Машеньки переданная фраза загадочна. Потому как, когда Володя Кузьмин исполнял эту песню, она быть может уже и предполагалась своими родителями на перспективу, но явно далек еще был день непосредственного ее явления на свет божий. Даже нынешние поклонницы артиста, Машины ровесницы, могут не знать этих слов. А она-то, к сожалению, пока еще не сумела осмыслить своей умной головкой, что дядя Вова – это очень даже хорошо. Особенно в сравнении с тем, что иной раз доносится из ее крикливых наушников.
Непонятная девушке фраза мне-то, ценителю Кузьмина с без малого тридцатилетним стажем, ой, как была знакома. Потому и озадачился.
Да. Веселая, бесшабашная была в ту пору жизнь. Компания наша состояла из пяти парней. Все мы учились в одном классе и знали друг друга, как облупленных. Да и дружба, конечно же, была настоящая – не разлей вода. В школе вместе, на спортивную секцию вместе, на соревнования вместе, к девчонкам вместе, всякого рода юношеско-подрывные проделки тоже вместе. И как-то так сложилось, что частенько тусила наша компания с ребятами, да и с девчонками также, старшими нас на один-два года. Вот с кого-то из старших легкой руки к нам и приклеилось прозвище пионеры. А поскольку я увлекался творчеством Владимира Кузьмина, то и друзья мои были приобщены к прослушиванию, осмыслению, смакованию и, наконец, пению под гитару его творений.
Выходит, звонок был от человека, мало того, что ведающего о моем «пионерском» прошлом, так еще и знакомого с творчеством Кузьмина. Как ни крути, а это кто-то из нашей бравой пятерки. Тем более, что он и представился пионером. Да и чего голову ломать зря? В Москве волею судеб из нас оказалось двое: я и Стас. Собственно только он один и мог бы позвонить мне на рабочий телефон. Ну, Стасик, ну шутник. Помнит еще. Я про пионеров-то совсем забыл. Надо же, а он помнит. Видать, тетушка ностальгия заглядывала. Решил значит и мне память освежить.