«Приходит чародей к храмовнику и слезно жалуется на жизнь:
– Святой брат, жизнь – боль! Ученики – бездари, нечисть отбилась от рук, жена пилит и пилит! Что делать, святой брат?
– Чародей, заведи дракона, – приказывает тот.
Приходит чародей к храмовнику через месяц.
– Святой брат, сил моих нет! Ученики – бездари, нечисть отбилась от рук, жена пилит и пилит! Еще этот поганый дракон в доме! Жрет, спит и нападает на соседей. Он скоро меня разорит! Что делать, святой брат?
– Чародей, убери дракона!
Возвращается чародей к храмовнику еще через месяц и светится от счастья:
– Святой брат, ученики – бездари, нечисть отбилась от рук, жена пилит… Но дракона-то больше нет!»
Анекдот от светлой чародейки Агаты Истван.
Июльская ночь шла своим чередом, и ничто не предвещало жизненных потрясений. На очаге булькало зелье. Через край котелка на дощатый пол стекал густой розоватый дым и тянулся в сторону раскрытой кухонной двери. Он стелился между кустами и грядками выхоленного огорода, отчего казалось, будто мой кукольный домик и участок затопил кровавый туман. Жутковатое зрелище, буду честной. Да и запах стоял соответственный, как в покойницкой.
Цветастый табурет Йося, одержимый духом песика, запахов не чувствовал, но на всякий случай спрятался в чулан под лестницей. Призрак прежней хозяйки дома Петуньи, полноправно владеющий посудным шкафом, категорично заблокировал дверцы. Я сбежать не могла, хотя хотела бы, желательно в сторону кровати. Но демонское зелье красоты мало что смердело, так еще и требовало внимания. Приходилось по-простому спасаться от зловония у раскрытого окна. На улице пахло чуть лучше, чем в кухне.
На другой стороне участка высилась мрачная махина соседского дома. Брошенный хозяевами много лет назад, он ветшал от времени, зарастал густым плющом и гнусно портил дивный сельский пейзаж. Особенно по утрам, когда спросонья хотелось красоты и простора, а не полинялого уродства с заколоченной дверью и покосившейся, засыпанной прошлогодней листвой верандой.
Я широко зевнула в ладонь… да так и замерла с приоткрытым ртом. В окне второго этажа в заброшенном доме вспыхнул свет. Мелькнула чья-то тень.
На секунду показалось, что от ядреных паров у меня начались причудливые видения. Отвисшую челюсть я все-таки подобрала и даже глаза потерла, чтобы четче разглядеть неожиданное явление. Свет, нахально разрезающий густую сельскую темноту, действительно горел.
Никакой ошибки. У меня появились соседи!
Посередине огорода тянулась стена из крепко переплетенных сухих сучьев. Плотная, высокая, в человеческий рост. Колючая. Появление этого монструозного заграждения, скрывающего от глаз вторую половину участка, по которой вчера по-хозяйски прохаживался мой новый сосед, несколько обескураживало. Когда я засыпала, забора еще и в помине не было.
Скажу больше: утром он тоже не наблюдался. Но стоило отлучиться в погреб, чтобы проверить дозревающее зелье, как безобразная стена уже отбрасывала густую тень на цветущий белый олеандр и скрывала от взгляда мою драгоценную красную бузину!
Кончиком пальца, вспыхнувшего голубоватым магическим свечением, я прикоснулась к ощеренному длинными шипами пруту. Конструкция, как живая, пришла в движение и мигом подросла в высоту еще на ладонь.