Предисловие. Почему и как я стал Килгором Траутом. Филип Хосе Фармер
Когда я сел за пишущую машинку, чтобы начать эту книгу, я был Килгором Траутом, а не Филипом Хосе Фармером. Идеи, персонажи, сюжет и ситуации нахлынули волной, столпившись у порога в моей голове. Ворвавшись внутрь, они закружились вихрем, держась за руки, словно танцоры на сельских танцах или участники морской кадрили. Вот это было веселье!
Шесть недель спустя роман был готов, но все это время музыку транслировали Кант, Шопенгауэр и Вольтер. Дорогим гостем была Эпистемология, почему-то очень похожая на Льюиса Кэрролла. Моя жена знала, что я славно проводил времечко, потому что слышала взрывы моего хохота, долетавшего вверх по лестнице из подвала нашего дома прямо на кухню.
У меня был умеренный творческий разлад с романом, над которым я на тот момент трудился. Работа продвигалась медленно, с частыми остановками. Но, стоило мне на время отложить этот роман и преобразиться в бестолкового писателя-фантаста Килгора Траута, как я стал писать так, словно был одержим неким падшим ангелом. Кем на самом деле и был бедный старина Траут.
Истоки этого проекта лежат в начале 1970 годов. Тогда я пребывал в безумном восторге от произведений Курта Воннегута. Особенно меня заинтриговал Килгор Траут, присутствовавший в романах «Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер» и «Бойня № 5». Позднее Траут также появился в «Завтраке для чемпионов», но этот роман тогда еще не был опубликован.
В пятый раз перечитывая «Мистера Розуотера» (в 1972 году, насколько мне помнится), я наткнулся на эпизод, где Фред Розуотер берет в руки одну из книг Траута в отделе порнографической литературы книжного магазина. Это была книга в мягкой обложке (ни один из опусов Траута не вышел в твердом переплете) под названием «Венера на половинке раковины». На задней обложке имелось фото автора, бородатого старика, похожего «на испуганного, постаревшего Иисуса», а ниже – краткое изложение «горячей сцены» из книги.
Эпизод, посвященный «Венере», отличается от других, которые описывают сюжеты произведений Траута. Таким образом, Воннегут устами Траута высказывает свои сатирические или ироничные взгляды на нашу земную цивилизацию и природу Вселенной. В «Венере» нет описаний сюжета, а герой известен лишь как Космический Странник. Не считая краткой версии текста на обороте обложки, нет никаких намеков на то, о чем, собственно, эта книга.
В тот момент, когда я перечитывал эту часть книги, из моего подсознания возник некий камертон и пощекотал мои нервные ганглии. Короче говоря, меня посетило вдохновение. Огни зажглись, зазвонили колокола.
«Эй! – подумал я. – Читатели Воннегута считают, что Траут – всего лишь вымышленный персонаж! Что, если бы одна из его книг действительно появилась на полках книжных магазинов? Разве это не снесло бы крышу читателям Воннегута?»