– Если церковь встречу, надо будет свечку за того духа поставить. Аккуратно пулю всадил. В бицепс. Кость не задел. И ущерба мизер, и до точки эвакуации спокойно дошёл, ещё и отпуск получил. Точно поставлю. Я-то к нему невежливо отнёсся, полмагазина всадил. А вот Бульбашу руки переломаю. Давно б переломал, но он зараза почти на полцентнера тяжелее и на голову выше. Всё равно ручонки я ему повыдергаю, которыми он, гад, мне в рану спирт заливал. Улыбался при этом, сука. Садист бульбашский. Или тоже свечку поставить? За здравие. Всё же рану он хорошо прочистил и обработал, без воспаления обошлось. Поставлю. Но ручонки потом, один хрен, выдерну.
Хорошо валяться на морском берегу, под жарким солнцем. Можно кверху брюхом, можно перевернуться, что Мишка незамедлительно и проделал. Не надо фишку сечь, не надо к шорохам прислушиваться – красотишша!
Близко заскрипела галька.
– Молодой человек, вы не будете против, если я рядом с вами расположусь?
Мишка приоткрыл глаз. В нескольких сантиметрах от своего носа увидел ступни, обутые в пляжные тапочки. Маленькие, аккуратные такие. Ступни разумеется. Скосил глазом выше. Ножки. Стройные. Молочно белая кожа.
– Такая кожа только у ярко-рыжих бывает, – подумал он.
– Вообще-то таким рыжим загорать только поздно вечером нужно. После захода солнца. Либо рано утром, до захода. Обгорите здесь.
– А почему вы решили, что я рыжая? Вы никак не можете видеть что-то выше моих коленей. И, кстати, вы тоже не блещете бронзовым загаром.
– Интуиция, – ответил Мишка, поднимаясь. На мгновение остолбенел. – Олька! Точно Олька! – пронеслась мысль.
– Именно благодаря ей, я знаю не только цвет ваших волос и замечательных изумрудных глаз, но и как вас зовут, и сколько вам лет, и вообще почти полную биографию.
– Я уже заинтригована. Можете продолжать вешать лапшу на уши скромной провинциальной девушки, – расстилая пляжное полотенце, сказала она.
– Чёрт возьми! А как она похорошела за прошедшие пять лет. То, что нужно, округлилось и стало выдаваться. То, что нужно, сгладилось. Уже не голенастая, худенькая девчонка, а красивая девушка. Богиня. Фрейя. Именно так я и представлял Фрейю, когда пацаном читал скандинавские саги.
– Продолжайте интриговать, я вся внимание.
– Что ж. Родились вы в 1962-м году от Рождества Христова. В маленьком рабочем посёлке на Урале. Зовут вас Оля, если официально – Ольга Павловна…
– Стоп. Я уже поняла, что мы с вами где-то встречались.
– Оль, пора уже на «ты» переходить. Одноклассники всё же, хоть и в параллельных классах учились.
– Ой! Вот и мне что-то знакомое почудилось, потому и решила здесь устроиться!
– Ну, это, конечно, ложь, со спины сейчас меня и мама родная не узнала бы. Но примем за данность.
– Если честно, то я и в лицо узнать тебя не могу. Понятно, что что-то знакомое, но никак тебя сопоставить не могу ни с кем из 10 «Б».
– Неудивительно. Ты вот за эти пять лет превратилась в прекрасную девушку. Ну, а я из вечно патлатого замухрышки в молодого мужика. Время бежит. Мы все меняемся.
– Но ведь ты-то меня узнал!
– Ну, ещё бы. Как я мог не узнать самую яркую девушку из всех десятых классов за всю историю школы.
Оля засмущалась, потупилась.
– Совсем ты меня засмущал. Яркой я была только из-за цвета волос, возможно.