Алексей Жуков
С чертом по душам
Свет в конце туннеля становился все ближе. Он словно расталкивал темные края и тянулся навстречу, заполняя все вокруг. Ощущение времени осталось позади, и Кирилл не мог сказать, сколько это уже продолжалось. Но легкость и отсутствие иных направлений не давали об этом даже задуматься.
Вскоре свет окружил его полностью, лишив всякого ориентира. Пропали невесомость и чувство полета, развеялся ореол отрешенности. Осталась лишь легкость, но и та разлилась по телу почти неосязаемым ситцем.
А еще через мгновение белый туман расступился, и Кирилл огляделся.
Это была комната. Светло-серые стены, такие же пол и потолок, будто выкрашенные эмалью из одной банки. Причем так идеально, что взгляд не мог зацепиться даже за стыки стен и пола, не говоря уже о самой их поверхности. Ни царапинки, ни зазоринки, ни пятнышка. Единственное, что выбивалось из общего фона, это темно-серые створки лифта впереди.
Кирилл был уверен, что это именно лифт. Да и две кнопки на панельке справа от створок не оставляли сомнений.
Он подошел и осмотрел треугольные клавиши. Одна, ярко-белая, светилась и указывала острым концом наверх. Вторая, черная, с едва пробивающейся алой подсветкой, указывала вниз.
С мгновение Кирилл размышлял, а потом, повинуясь какому-то внутреннему порыву, потянулся к черной кнопке.
– Ну и зачем, Кирилл Андреевич? ― послышался вдруг сзади чей-то голос.
Кирилл обернулся. У стены появилось кресло, хотя буквально секунду назад комната была совершенно пуста. А на светлой кожаной обивке, опершись на подлокотник и печально водрузив подбородок на кулак, сидел мужчина.
Лет тридцати пяти ― сорока, с худым лицом, крючковатым носом и заостренными скулами. Темные волосы, зачесанные на косой пробор, дополнялись клиновидной бородкой и тонкими усиками. Одет незнакомец был в темно-синий костюм-тройку, белую рубашку и галстук, который огненно-красной змеей обвивал стоячий воротник.
– Простите?
– Зачем, спрашиваю? ― устало повторил тот. ― Где логика? Интерфейс же простой, интуитивный. Даже примитивный. Белое ― хорошо, черное ― плохо. Наверх ― Рай, вниз… Продолжать надо?
– Ад? ― Кирилл осмотрел себя. Больничная пижама никуда не делась, но была какая-то неестественно гладкая, без единой складочки. ― Так я умер?
– О да!
– А это что? Чистилище?
– Оно самое, ― кивнул незнакомец.
– Странное какое…
– А как вы его представляли? Что-то типа зала ожидания? Нет, у нас хватает ресурсов для индивидуального подхода к клиентам. Странно то, что вас это заботит больше, чем сама ваша смерть. Впрочем, ― он вздохнул, ― вам не впервой.
– То есть?
Незнакомец опять вздохнул и щелкнул пальцами. Рядом возникло еще одно кресло.
– Прошу, присаживайтесь. Нам предстоит непростой разговор.
Кирилл настороженно сел. Светлая обивка под ним мягко прогнулась, но не более. Никакого ощущения, что опустил пятую точку на облако. Не выпрыгнули из-за спинки и черти с цепями в руках. Просто кресло.
– А вы кто? Апостол?
Незнакомец вдруг резко преобразился. Костюм сменился на белый хитон, а борода на лице быстро разрослась, поседела и вытянулась до груди.