Читать Гаснет луч пурпурного заката

Процедуру развода арестованных по камерам Борис знал по кино, даже сам на какой-то пробе играл конвоира. В жизни всё оказалось похоже.

Конвоир подвел его к двери, вынул из кармана связку ключей, открыл дверь:

– Проходи.

Комната от силы восемь на восемь, две кровати, окно с решеткой, в центре стол, за которым чахлый субъект в очках читал книгу. «Явно не разбойник-душегуб, скорее Раскольников», – отметил про себя Борис и поздоровался:

– Привет. Я – Борис Аристов.

Человек за столом оторвался от книги:

– Привет. Ты здесь в первый раз?

– В первый.

– Догадался. Здесь сначала называют фамилию, потом имя. Я – Треугольников Аристарх. Ты по какой статье?

– Хулиганство.

– В чем обвиняют?

– Ходил голым по улицам.

– У нас редко кто ходит голым по улицам. Как тебя угораздило?

– Глупая получилась история. Я приехал вчера вечером. Остановился в гостинице «Голубой источник». Знаешь такую?

– У нас есть и похуже.

– «Голубой источник», а в душе воды ни голубой, ни зеленой. У одних «с корабля – на бал», а у меня – с поезда – в баню. «Городские центральные бани».

– Звучит красиво.

– Красиво, – согласился Борис. – А на поверку – так, помывочный пункт. Поплескался в душе, помыл голову в шайке. Смотрю, остался один. Выхожу в раздевалку. А там сюрприз: вещички мои исчезли. Прыгаю, как папуас у костра, соображаю, что делать. И потом на выход. Шествую по улице в натуральном виде. Холодно и непривычно. Спрашиваю у прохожего, как пройти до отделения милиции? А он мне: Не стоит вам по этому поводу беспокоиться. Они сами вас найдут.

– Эти точно, найдут, – вздохнул Треугольников.

Борис понял, что его сокамерник с работой милиции знаком.

– Нашли. Пяти минут не прошло, как явились на мотоцикле с коляской. Повезли в отделение. Там дежурная естественно – девица. Лейтенант. Спросила, как я разделся: по глупости или по хулиганке. Я ответил нейтрально: «так получилось». Она вздохнула и сказала, что так действительно иногда получается. Потом пришел майор и объяснил мне, что я нарушил общественный порядок и надо составить протокол. А для того чтобы составить протокол, нужно опросить работников бани.

– Это верно. Нужно.

– Потом отвезли в тюрьму.

– Тебе повезло. В твоем положении лучше в тюрьму, чем в психушку. Из тюрьмы ты хоть когда-нибудь да выйдешь. Откуда одежонка?

– Дали здесь. Думаю, сняли с покойника.

– Точно. Тут у нас недавно один помер. Болел, говорят. Глядишь, болезнь и не заразная. Была у собаки хата, дождь пошел – она сгорела.

– А у меня и хаты нет. Нечему гореть. Ты по какой статье?

– Инкриминируют похищение большой суммы. Я бухгалтер. Родственники у тебя есть? Передачи носить.

– Никого нет. Мать умерла три года назад; отца ни разу не видел. Те, кто видел, говорили, что я ничего не потерял. Учился в театральном вузе. Потом театр, оттуда выгнали. Теперь ищу работу

– Так ты актер?

– Актер.

– Безработный?

– Безработный

– За что из театра выгнали?

– Длинная история.

– А ты покомпактнее.

– Ладно. Попытаюсь.

– Начну с того, что наш художественный руководитель был тогда в запое, и капитанский мостик занял режиссер Игорь Викентьевич Смольников. Тот только что вернулся из командировки в Европу и, понятное дело, был полон идей. После одного из спектаклей вызвал он меня и Юлечку Недобитову, мы играли Ромео и Джульетту. Сначала похвалил: «Хорошо, динамично», потом стал рассказывать о своих встречах в Европе: «Нам надо учиться. Но не подражать. Искать своё».