За поеданием пирожков я не заметила, как ко мне приблизился парень неопределенного возраста, одет он был во все черное: кожаная куртка и такие же кожаные штаны. Черные, вьющиеся растрепанные волосы почти касались плеч. Темно-карие глаза смотрели зло и хмуро. Я поежилась и вросла в скамейку от его взгляда.
– Слышь, малявка, ты тут долго еще жрать будешь? – спросил он грубым хриплым голосом.
– Сколько надо, столько и буду, – ответила я, стараясь не показывать ему свой страх.
– Так… я долго ждать не намерен. Скатывайся отсюда, здесь мое место! – заявил он.
– А где написано, что это ваше место? – спросила я, придав своему голосу смелости. – Я вот что-то не вижу надписи: «Здесь мое место». Так откуда же мне знать, что здесь ваше место?
– Теперь знаешь. Вали давай и пирожки свои не забудь.
– А если не свалю?
– Тебе же хуже будет.
– Ой-ой… Как страшно!.. – произнесла я с ехидством и добавила, понизив голос: – Ну прибейте меня тогда, что ли! Мне все равно терять нечего.
Лицо парня резко переменилось. Он посмотрел на меня не то с усмешкой, не то с любопытством, а затем спросил:
– Чего так?
– Да не стоит оно того…
– Ну уж нет! Колись давай, – сел он рядом со мной. – Или вали отсюда к чертовой матери!
– Ладно, – сдалась я, – слушайте.
Он достал сигарету, закурил и внимательно посмотрел мне в глаза.
Я ему рассказала про то, как похоронила своего кота, а потом случайно узнала, что моя собственная мать убила Монти. После этого я сбежала из дома, не желая больше жить под одной крышей с убийцей.
– Мразь… – проговорил он и сплюнул на асфальт. – Тебе надо было отомстить ей, а ты из дома слила.
– Не хочется руки марать о дерьмо, – тут же ответила я. – А это ей еще аукнется, уж поверьте.
Парень немного помолчал, затушил окурок и спросил:
– Так ты теперь что, беспризорница?
– Чего?! Вы вообще в курсе, сколько мне лет? – вспыхнула я, обидевшись, что меня приняли за малолетку.
– Ну, на вид так… шестнадцать… – прикинул он.
Я достала свой паспорт, открыла на главной странице и сунула ему под нос.
Он несколько раз переводил взгляд то на мое фото в паспорте, то на меня.
– Двадцать два?! Тебе двадцать два года?! – опешил парень. – Да ты не стареешь!
– И не собираюсь. Зато молодой помру, – пошутила я.
– У друзей перекантуешься, так? – спросил он, проигнорировав мою шутку.
– Нет у меня друзей. И матери у меня больше нет, – призналась я. – Она для меня умерла.
– И жить тебе по ходу негде, – добавил он задумчиво.
Я не нашлась, что ответить, и отвела глаза.
– Поехали! – выпалил он решительно.
– Куда?!
– Ко мне. У меня квартира большая. Живу я один. Места хватит.
– Ну… я не знаю… как-то неудобно… – замялась я.
– А бомжевать удобно? – усмехнулся он.
Я окинула его быстрым взглядом, и в моей голове поселились сомнения: ведь я его знаю всего несколько минут, и ехать куда-либо с ним просто рискованно. Но с другой стороны – мне ведь больше нечего терять. Жизнь моя кончена, и теперь будь что будет…
Мы с ним дошли до парковки, где стояла его черная машина, джип неизвестной мне марки, с тонированными стеклами. В другой ситуации я бы просто сбежала подальше от этого типа. Но сейчас даже такой странноватый вид машины меня не испугал, и я сразу же села в нее.
Дорога до места, где он жил, заняла полчаса. Я даже слегка задремала. Въехав во внутренний двор, он остановился и разбудил меня, скомандовав: