– Ну не зараза ли! – припечатала Хель и в раздражении бросила на стол планшет, который держала в руках.
– Это ты про Мора, что ли? – уточнила ее подруга Паника, мельком глянув на экран. С него счастливо скалился первый из всадников Апокалипсиса в компании Голода и Войны. Троица в хламидах, которые ради отпуска были не черного сукна, а фривольной пестрой расцветки, позировала с досками для серфинга на фоне пляжа и закатных волн.
– Угу. Про него, чумного паразита, – поддакнула Хель и добавила: – Я тоже в отпуск хочу… А начальство не пускает. Уже седьмое столетие как! А этому вот, – она ткнула костлявой фалангой в рабочий инвентарь, – можно по два раза в сотню лет на курорты гонять. Еще и чарографиями на всю некросеть хвастаться. У-у-у, убила бы!
– Так убей, – ничтоже сумняшеся предложила Паника, – чтоб не бесил. А всем скажешь, что он сам того… кончился. Ибо нечего ранимую девичью душу травить.
– Думаешь, я не пробовала? – опечалилась Хель. – Так он же бессмертный, гад.
Подруги вздохнули, каждая думая о своем великом, вечном и почти недостижимом. Смерть – об отдыхе, Паника – о тонкой талии и о том, можно ли считать, что ты не нарушила диеты, съев три куска торта, при условии, что хотела вообще-то сожрать все пять?
– А ты чем так проштрафилась, что начальство даже отгулы зажало? – поинтересовалась Паника, машинально подергав светлую прядь своей всклокоченной шевелюры и поглядывая то на вазочку с эклерчиками, то на кастрюльку с пельмешками. Ей ведь наверняка очень грустно стоять одной на плите.
Да, они с Хель встретились за рюмкой чая. Черного крепкого, свежезаваренного, с нотками перечной мяты, цедры апельсина, ягод брусники и липовым цветом. И это был такой волшебный напиток, под который с чистой совестью можно было съесть не только пару эклеров, пяток бутербродов с сервелатом, но и тарелочку плова, холодец, запечённую курочку… А все потому, что чай превращал любую еду, которая шла с ним вприкуску, в легкую закуску.
– Если бы я сама была виновата… – Смерь погрустнела. – Пани, тут такое дело… У меня участок, который я курирую, – он словно решето, он как игра-недоделка с кучей дыр в программном коде. И каждый ушлый геймер, в смысле умерший, так и норовит через них пролезть, чтобы за грань не отправляться. А еще эти маги жизни, словно читеры, все норовят какое-нибудь заклинание или амулет с регенерацией придумать. Или еще хуже – эликсир вечной жизни действием лет на пятьсот… А у меня после них недостачи в отчетном квартале! И меня за эти недоимки начальство очень «любит». Так сильно, что я не знаю, куда от этого большого и светлого чувства удрать. Так что отпуск мне светит только при условии образцовой отчетности… То есть – никогда.
Хотя в этот раз вроде бы все было точно по графику, без сбоев и… Это настораживало Хель еще сильнее, чем если бы произошло ЧП. К последним она уже привыкла и принимала как должное. А тут она даже боялась поверить в то, что баланс может сойтись и ей наконец-то дадут отпуск. А то вот так понадеешься – и в самый последний момент всплывет какая-нибудь душа-неучтенка, и все: накрылась мечта о морюшке и песочке могильной плитой. Опять. И будет обидно так, депрессивненько. Настолько, что очередное покушение на отдохнувшего красавчика Мора организуется само собой.