Читать Стажировка. Термез

Средневековый мыслитель говорил: прошлого уже нет, будущего еще нет, а время – это лишь врата, через которые будущее вытекает в прошлое. Человеку не дано заглянуть в будущее; но отними у него память – и он обречен, быть дрожащей веточкой в тех самых вратах. К памяти мы идем за утешением, за оправданием поступков, совершенных или задуманных, идем за глотком чистого воздуха, идем исповедоваться и каяться, идем настраивать струны души, которые со временем начинают фальшивить. Идем к самим себе.

Вторая стажировка на четвертом курсе Голицинского пограничного военно-политического училища, проходила у нас непосредственно на границе. Отличников отправляли стажироваться на западную границу, тех, кто учился похуже и у кого были проблемы с дисциплиной в среднеазиатский округ. Я относился к последним.

Честно говоря, отучившись три года с хвостиком в пограничном училище, я толком не был на настоящей пограничной заставе. Мне она представлялась так: полосатые столбы, настороженная тишина, суровые лица пограничников, вооруженные до зубов шпионы, ночные тревоги, выстрелы… Словом – жизнь, полная романтики и подвигов. Так я представлял границу по книгам и кинофильмам; так рисовалась она мне в пограничном училище…

На саму важную стажировку в качестве заместителей начальника пограничной заставы по политической части мы поехали втроем – сержант Черников Юра, старший группы, курсант Новиков Юра и я. Путь лежал в самый южный город Узбекистана – Термез, стоящий на Амударье.

Ехать пришлось на поезде, в плацкарте. Долго, почти трое суток. Плацкарт полупустой, окна задраены, воздух спертый, плотный, хоть ножом нарезай. Запах плацкартного вагона особый, ни с чем не перепутаешь. Он один, и в Советском Союзе и в мире. Помесь вони мазута и угля, хлорки и жареной курицы.

Играли до одури в карты в тысячу, скоро все вкусное съели, выпить нигде не возьмешь, или цены не для курсантов. Через двое суток мыслей в голове никаких. Пусто, и все. Вспоминаю какое- то кино где показывали, как советские комсомольцы за счастьем на край света едут. С песнями, с гармошкой. В жизни-то оно попрозаичней как-то.

Всю дорогу до отряда я уговаривал Юру Черникова пойти в какое-нибудь заведение, а лучше дождаться вечера и посетить местную дискотеку, с целью знакомства с девушками.

– Тебе все равно, а мне всыпят, – огрызался Черников. На четвертом курсе грань между сержантом и курсантом стиралась, скоро все станем офицерами, но формальная дисциплина присутствовала. Я и предположить не мог, что счастье с женщиной ожидает меня впереди, прямо в отряде…

Вышли с загаженного за трое суток вагона и вздохнули свежего воздуха. Постояли, покурили. По дороге в часть зашли в кафе. Кафе было маленькое и грязное, но кормили вкусно и дешево. Съев лапшу и люля, показалось, что попал рай. Долго и молчаливо пили чай, переваривая съеденное. Каждый думал о своем, но уверен, мы все переживали за будущую стажировку, которая пройдет на самой настоящей заставе в сложной оперативной обстановке.

Идем по серому полупустому городу. Сухой ветер поднимал пыль, листву и мусор и нес все это в сторону массивных ворот в части. «Въезд только по пропускам!», гласила надпись на красном фоне. Справа от ворот на высоком пьедестале возвышалась «БМП» блекло зеленого цвета с поржавевшими гусеницами. КПП было похоже на собачью будку, сделанную из потрескавшихся бетонных плит. Из под него выскочила неизвестной породы собака, помесь овчарки и молча обнюхала мои сапоги. Немного постояв возле нас, она, по всей видимости, решила, что ей ничего не светит, лениво зевнула и пошла в свою нору под КПП.