Читать Буран - стр. 4
****
Я боюсь этого мальчика. Хоть он очень красивый и все девчонки по нему с ума сходят. Как только он появился на курсе, я сразу поняла – быть беде. И я не прогадала. Он каждый день с презрением смотрел на мои кеды, заклеенные по бокам. В этих кедах я ходила и зимой, и летом. Другой обуви первый год у меня не было. А потом он подошел и сказал мне.
– Тебе здесь не место, оборванка!
Это было только начало. Рванье, уродина, приживала – все это сыпалось на меня с утра и до самого вечера. Я не решалась пожаловаться на него. Его отец был меценатом и мне казалось это все бесполезным. Университету было проще отчислить меня, нежели вступать в конфликт с наследным принцем.
Но я совру если скажу, что мне было плевать на высказывания Хабиба. Его слова больно ранили мое самолюбие. Раньше никто меня не оскорблял. Было ужасно стыдно за свой внешний вид. Девчонки с курса просто хихикали за спиной и тыкали пальцем, но никто из них не высказывался в открытую.
Я выросла в сельской местности и ходила в простую школу. Там мы были все равны. Поступив на бюджет, я словно в другой мир попала. Москва город-людоед. И она норовила сожрать меня с первого дня. Хабиб терпеть не мог вот таких выскочек и всезнаек, а еще он терпеть не мог нищебродок. Он считал, что бедным место на навозной куче, туда он и пытался меня определить каждый день, оскорбляя и унижая как крепостную. Но не распуская руки. Он ни разу меня не ударил и даже не толкнул. За это ему я, как не странно, благодарна. Отец бил меня часто и я испытывала большой страх перед физической расправой.
Я ненавидела в Москву и мечтала сбежать. Но сбегать мне было некуда. Дома меня ждали только завалившийся забор, грязный двор, отец алкаш и забитая мать. Поэтому я терпела как могла. Скрипя зубами. А еще я много училась…В школе я была лучшей во всем. Я мечтала вырваться из родительского дома и никогда не видеть этот наш замызганный пол, следы на стенах от мух, позорную нищету… и поэтому я была готова на все.
Уже в тринадцать я стала ходить в местный центр реабилитации и помогать воспитателям и педагогам. Я хорошо ладила с детьми и они мне все рассказывали. Марья Ивановна, корректор проблемного поведения, посоветовала мне поступать на психологический.
– Уля, у тебя талант – восхищалась она. – Ты умеешь слушать! А люди любят слушать тебя! Ты должна попробовать! – уговаривала она.
В пятнадцать я проводила полноценные сеансы с детьми, которые подвергались насилию. Все в этом же центре. В шестнадцать меня оформили как практикантку. Но у меня уже был свой кабинет и свои «пациенты». Мир психологии заворожил меня. Я даже представить себя не могла на другом месте.
Моя мама простая сельская учительница – бедная забитая женщина с огромным чувством вины передо мной за то, что она выбрала в отцы своей дочери алкаша. Я простила ее, хотя раньше на меня накатывали волны гнева за то, что мне так стыдно за свою семью. Сейчас, в свои тридцать два, у меня практически здоровая психика. Как я считаю. Но я никогда не допущу, чтобы мой ребенок ходил в рванной обуви. Этот «пунктик» остался на всю жизнь.
Через пару лет Хабиб все-таки отстал от меня. Он женился и перевелся на заочку. Видела я его крайне редко. Что стало с его женой и как проходила его жизнь я понятия не имела. Я лишь обрадовалась, что этот высокомерный ублюдок больше никогда ко мне не приблизится…И вот сейчас он здесь. Как все-таки непредсказуема жизнь!