Читать Штамповка 2067
Кастинг навылет
Когда только просыпаешься, бывает такое чувство, будто никакого "вчера" не было. Что в постели, из которой встаёшь, засыпал один человек, а проснулся совсем новый – внешне неотличимый от прежнего, но другой.
Сонно моргая, юноша глядит вокруг. Мягкий золотистый свет льётся из окна. Высотный ветер колышет шторы. Спальня полна сладкого горного воздуха.
Из ниоткуда возникает мысль: если книга начинается с пробуждения, её не стоит читать. Мысль исчезает так же мимолётно, как появилась.
Стены тонкого кремового оттенка, поблескивающие стёкла, изящная прикроватная тумбочка – всё становится всё более и более знакомым. Он дома. Это его спальня.
Юноша встаёт и одевается. Белая шёлковая сорочка, лёгкие штаны – тело всё помнит, и при этом привычная одежда ощущается по-новому.
За панорамным окном над горами поднимается солнце. Юноша потягивается, подпрыгивает на месте – тело лёгкое, отдохнувшее, полное сил. Он улыбается, беспричинно и беззаботно. Так, наверное, улыбался Адам в своё первое утро.
Что-то не так.
Подушка, одеяло, простыня – вполне обычные, такие, как он привык. Дорогая ткань ласкает ладони, но касаться её отчего-то тревожно.
…Постель тёплая. Ненормально тёплая. Разницу не уловит и самый чувствительный термометр, но на ощупь сразу ясно – это чужое тепло. Подушка примята, на ней всего один след, но это след не его головы.
Не может быть. Просто сон ещё не выветрился, и мерещится всякое. Юноша тихо смеётся над своей подозрительностью.
Всё в порядке. Прекрасное утро. Отвернувшись от кровати, он выходит из комнаты.
Мысли путаются после сна. Тело исходит дремотной истомой, но энергия кипит как после инъекции стимулятора. Чуть позже, после душа и кофе, можно будет приступать.
Приступать. Действовать. Делать.
Делать что?
Запнувшись, юноша трёт лоб, будто пытаясь рукой поймать нужную мысль. Помутнение проходит без следа. Тревога растворяется в утреннем свете.
Можно делать что угодно. Отец – хозяин транспланетарной корпорации. Это поместье в горах – их личный рай.
Коридор расходится на три стороны. Прямо – большой зал, гостевая. Направо – столовая. Налево – ванная. Все двери открыты. Всё знакомо и привычно. Везде тишина и покой. Здесь никого, кроме него.
С чего начать это утро?
Стоя в коридоре, юноша заглядывает в комнаты. Чем дольше раздумывает, тем более важным кажется ему этот выбор. Хотя нужно всего-то решить, что сделать в первую очередь.
Зеркало и умывальник призывно поблёскивают. Он идёт налево, в ванную.
Здесь всё сверкает. Ни пятнышка на белоснежном кафеле, на хромированных рукоятках смесителей, на огромном зеркале. Рассматривая себя, юноша улыбается своему отражению.
Ему вышибает мозги. Пуля прошивает череп мгновенно, поэтому тело не падает от удара и ещё целую секунду стоит – кажется, будто он просто задумался о чём-то, но густые мясистые брызги на зеркале разрушают иллюзию. Неуправляемые ноги подкашиваются, и тело валится как тряпичное, будто в нём не осталось костей.
Юноша просыпается. Мягкий золотистый свет. Окно чуть приоткрыто, высотный ветер колышет шторы. Он встаёт из удобной кровати, надевает лёгкие штаны и сорочку – они белее снега. Шёлк чист как свежий холст, ещё не тронутый кистью.
В спутанных мыслях тревога. Ей неоткуда взяться, у неё нет причин. Она – не более чем остаток мрачного сна, совсем не подходящего этому утру, этому солнцу за окном. Мир прекрасен и свеж, он сверкает как полированный кристалл.