Читать Мы невозможны
Последний дом
Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода.
Иоанн. 12:24
Над городом на самом высоком холме возвышалась (возносилась) Вознесенская церковь. Рядом с церковью несколько домов образовали Вознесенскую площадь.
Один из них стоял прямо против церкви: приземистый, белый, с толстыми стенами и каменной резьбой по всему фасаду. Лицом – приземистым фасадом – дом был обращен к проспекту и храму, а толстым боком спускался по косогору вдоль глухого Вознесенского переулка. И здесь окна первого, полуподвального этажа с трудом выглядывали из-под земли.
Одно из этих полуподвальных окон было между двумя деревьями. Это и было окно той самой комнаты…
Но, подъезжая к дому, они ничего этого не увидели. Дом был почти до крыши закрыт очень высоким забором. Чуть-чуть выглядывала лишь верхняя часть окон второго этажа. Вокруг дома стояла охрана.
Прежнему хозяину дома, инженеру Ипатьеву, не повезло. Один из влиятельнейших членов Совета, Петр Войков, был сыном горного инженера, хорошо знал Ипатьева и не раз бывал в этом доме с толстыми стенами, очень удобно расположенном (удобно, чтобы охранять).
Вот почему в самом конце апреля несчастного инженера пригласили в Совдеп и приказали в 24 часа освободить особняк. Впрочем, особняк обещали «вскоре вернуть» (инженер Ипатьев тогда не понял, как страшно звучала эта фраза). Всю мебель велели оставить на своих местах, а вещи снести в кладовую.
Цементная кладовая находилась на первом этаже, как раз рядом с той полуподвальной комнатой – комнатой убийства. Оба мотора проехали вдоль забора к тесовым воротам.
Они раскрылись – и моторы впустили внутрь. Более никогда ни Николай, ни Аликс, ни их дочь не выйдут за эти ворота.
По мощеному двору их провели в дом. В прихожей – деревянная резная лестница поднималась на второй этаж.
Стоя у лестницы, Белобородов объявил: «По постановлению ВЦИК бывший царь Николай Романов и его семья переходят в ведение Уралсовета и будут впредь находиться в Екатеринбурге на положении арестованных. Вплоть до суда. Комендантом дома назначается товарищ Авдеев, все просьбы и жалобы через коменданта – в Уралисполком».
После чего оба уральских вождя – Голощекин и Белобородов – отбыли на моторах, а Семье было предложено в сопровождении коменданта и Дидковского осмотреть их новое жилье.
Из дневника Николая: «Мало-помалу подъехали наши, и также вещи, но Валю не впустили…»
Да, вещи приехали. С ними Боткин и «люди». Но не приехал Долгоруков. Бедного Валю увезли прямо с вокзала. Куда-то…
Впоследствии распространился слух, что у князя Долгорукова нашли целых два (?!) пистолета и много тысяч денег. Об этом сообщили в Тобольске вернувшиеся стрелки «старой охраны». Зачем Долгорукову были пистолеты? Но так или иначе, Николай больше не увидит Валю – князь исчез навсегда.
Впрочем, его след можно найти в показаниях князя Георгия Львова, данных в Париже следователю Соколову.
Опять насмешка истории: князь Львов – премьер Временного правительства, свергнувшего и арестовавшего последнего царя… сам был арестован большевиками после Октябрьского переворота! Более того, в 1918 году князь Львов сидел в тюрьме в том же городе Екатеринбурге и весьма недалеко от дома, который был тюрьмой для арестованного им год назад царя. И бывший премьер описывает встречу с сидевшим в той же тюрьме своим петербургским знакомцем, князем Долгоруковым. В тюрьме верный Валя все сокрушался о царских деньгах, отнятых у него «комиссарами». Впрочем, сокрушался он недолго, ибо вскоре был «отправлен в Москву». А на самом деле…