я ещё не понял
куда я ранен
мне не выйти в поле с сохой и плугом
я лежу под небом
с таким недугом
не встают с кровати
мама говорила
что ложь – внезапна
извиваясь лентой в руках гимнастки
я лежу под небом
такой окраски
я не видел
в людях
анюта
глазки
я вообще не видел
(смертельно) много
я смотрел вперёд
получалось – внутрь
я лежу под небом
в таких минутах
измеряют бога
кружится, кружит
еле касаясь
листьями в лужи
влазит босая
топчет и плещет
серую воду
тощие плечи
осенняя мода
простужено чхать
на сезоны, фасоны
она в каблучках
на тротуары, газоны
по серому дому
в окно и наружу
к своим, незнакомым
не в службу, а в дружбу
налей кружку чая
парок у порога
кружась и качаясь
свихнулась дорога
оттает, глотает
гуляющий кашель
все сыты – хватает
заваренной каши
бегом по проспекту
где свет, а не спектр
где том, а не атом
где дом, а не адом
суетным выжат
густеющий воздух
мне хочется выжить
под этим морозом
учусь у озимых
витых, многолетних
не думать о зимах
а помнить о лете
ходит ветер в остывших травах
нет неправых
даже ради забавы
в споре – нет неправых
если ты поручиться можешь
делом к слову
значит, слову суда не будет
даже злому
что есть дело
когда всё в свете
скорой смерти
ходит шумно в остывших травах
будто ветер?
в отдельно взятой поэзии
наедине со скованностью
рождается бездна
чего-то морского
входит в подъезд
прерывая семейные бдения
включая ГВС, ХВС
и водоотведение
нет посмертной судьбы душ, а тел
судьба – проклята
было всё, что я так хотел
отнято
ну, и, к чёрту, возьми назад
жизнь поэта
я люблю даже за глаза
суку эту
жизнь
господи, как же холоден космос
как все по-взрослому
как все несносно
чувства имеют известную плоскость
скованность, ясность
господи, разве могло быть так просто?
все эти чувства перевесит, в лучшем случае, ярость
господи, если на улицу утром воскресным
выйти, можно поверить, что есть ты
холодный ветер измял ладони
и солнце в поле с укором смотрит
и изумлённо молчит дорога
и жить становится – неуместно
как же мелко
вот в чём мы ходим
как же метко идут слова
в этой строгой осенней моде
на свободы и на права
на достойное бездорожье
на парковочные места
будь, пожалуйста, осторожней
утро ветрено неспроста
я немного нерасторопен
только если и снег вотще
на дороги роняет хлопья
что тогда я могу вообще?
как же мелко
заплыв просрочен
и отложен до лучших дней
в этой строгой осенней ночи
будь, пожалуйста, поскромней
я полюбил море
там, где воды груды
наперекор соли
вмещает твоё тело
я полюбил жажду
соль на губах утром
и то, что – нет горизонта
у моего крика
остановки пусты – очень хочется ехать
не стоять, не смотреть, как упрямый рассвет
входит в город, берет штурмом площадь и реку
все мосты, светофоры и выпавший снег
ты – земная, тебе этот воздух не страшен
ты не слепнешь на нём, не горишь от стыда
не роняешь свой голос в прокуренный кашель
и тоска на тебе не оставит следа
я изрезан сухими, как дерзость, стихами
я неловко молчу и смотрю тяжело
в моё сердце как в необработанный камень
кто-то очень умело вгоняет сверло
я не верю, что ты ушла
мне всё кажется, ты – в отъезде
до какого-то там числа
я влезаю в свои дела
по работе, уже две песни
написал, но – пока не то