⇚ На страницу книги

Читать Траектория страсти

Шрифт
Интервал

ТРАЕКТОРИЯ СТРАСТИ

Виталий ничуть не стремился быть праведником, но правила и приличия, хоть и с усилием, соблюдал. Глаза его порой выхватывали из толпы привлекательную особу, и где-то в глубинах души, не подконтрольных сознанию, разыгрывались наскоро феерические спектакли, однако, покашляв сурово, герой перебрасывал взгляд на супругу, да этим все и завершалось. Жизнь то текла, то бурлила, шлифуя привычки. Сезоны сменялись по расписанию.

Этот год проявил себя южным почти темпераментом.

Лето склеивало нещадным пеклом пальцы и веки. Сосредоточить внимание на делах удавалось лишь в струях кондиционера. Бесконечные действия, изо дня в день похожие друг на друга, сливались в полосу неясного очертания, подобно несущемуся мимо платформы железнодорожному составу. И сколь бы интересен ни был предмет жизнеобеспечивающего труда, мысли то и дело утекали разогретой квашней в дальние страны, хлюпали безвольно по морям-океанам. Прок от работы стремился к нулю, а жаркий июль куражился, сутуля людей, разжижая им волю и выматывая до потери желаний.

Усевшись в духовку своей машины, Виталий раскрыл окна, пока из системы климат-контроля не подует холодный воздух. Он позвонил жене обозначить время. Час предстоящей дороги в пробках был настолько привычен, что, несмотря на жару, претензий к судьбе не возникло. Однако, к моменту высадки возле дома над мыслями безраздельно властвовали горячая слякоть на пояснице, покрытые слоем пота ладони и ощущение отсутствия перспектив.

Темно-зеленый подъезд старого кирпичного дома утешал прохладой. Даже в столь густые жаром летние дни, притворяя за собой массивные входные двери, вошедший оживал, словно незримый ручей обволакивал его тело, принимая в свой дивный мир. Маленькое, но гулкое эхо дробно дразнилось в пространстве, развлекаясь шлепками шагов и вторя произнесенным словам совиным вокалом.

Виталий Григорьевич нарочито упругой походкой бодрился, считая ступени группами по четыре, что совпадало с принудительно ритмичным дыханием. На четвертом этаже его встретит жена, в ноздри ворвется ароматный пар своевременно приготовленного обеда, тапочки примут в свой мягкий покой натруженные ноги. Все в порядке. Без отклонений.

На площадке верхнего этажа скрипично пропела дверь, и, задорным стоккато шагов заходя на вираж между маршами, сверху выпорхнула Юлечка, мимолетно застыла в краткой паузе, распознавая против света идущего вверх человека, и встрепенувшись цветастой юбкой, продолжила праздничный спуск.

– Здрасьте, Виталий Григорьевич, – Юлечка обтекаемо улыбнулась, словно выглянув из окошка отдельного, иного, радужного мирка своих мыслей. Сумочка ее поспевала вослед хозяйке по самостоятельному замысловатому маршруту, вихляя и спотыкаясь об ветер, летящий комками в обворожительной турбулентности.

– Здравствуйте, – сосед посторонился, фиксируя шаткое положение кобчиком о поручень, и в полуобороте ноздрями втянул до глубин встрепенувшегося сорокавосьмилетнего тела тот воздух, что фейерверками выплескивался из потока, увлекаемого соседкой.

Юлечка порхала и творила вокруг себя загадочные, как показалось Виталию Григорьевичу, облака, румяно-горячие вихри. Ему представилось, что вот, совсем рядом есть параллельный космос, где время и пространство существуют по отличным от наших законам, иная энергия движет там жизнью… Как фильм о причудливых лесах Амазонки дозволяет тебе целый час ощущать себя жителем джунглей, пить их терпкие ароматы, вибрировать, расточая адреналин перед сумраком, таящим гипотетические укусы и непредсказуемые события.