Читать Лучик

Январь 1942 года. Ленинград

– Мама, я не хочу с тобой расставаться, – плакала 5 летняя Зиночка.

– Лучик мой, так нужно. Скоро я буду рядом с тобой. – Пытаясь сдержать слезы, Таня уговаривала свою дочь.

– А как я буду без тебя, одна?

– Ты не одна, с тобой же Коля будет рядом.

Соседский вихрастый мальчишка восьми лет от роду смотрел на свою маленькую подружку взрослым взглядом.

– Зина, я же тебе дал слово тебя оберегать.

Тане было очень сложно, но она понимала – это единственный шанс уберечь детей от этого кошмара, который сейчас происходил вокруг них. Блокада, холод и голод. Коля потерял свою мать – та ушла из жизни при родах вместе с новорожденным. К ней никто не смог прийти на помощь, просто не успели…

Она просила разрешить ей вместе с другими покинуть город, но начальство на заводе в категоричной форме ответило отказом:

– Если вы все эвакуируетесь, кто работать будет? Думаешь, мне хочется здесь оставаться? Но есть приказ свыше. И, как ты понимаешь, нарушать его нельзя.

– Прошу, спасите хотя бы моего ребенка! Я найду свою дочь потом, когда закончится блокада. Как бы мне не было больно и страшно, но я должна думать о ее жизни. И Колю… Он один остался совсем, это мальчик соседский.

Таким образом Зина и Николай были вывезены по Ладожскому озеру вместе с другими детьми и женщинами.

В следующие два года Татьяна находилась на грани, но она искала в себе силы встать и идти – ее целью было воссоединение с дочерью. Каждый день она ждала когда все закончится, но тянулись дни, недели, месяцы, люди падали на улицах от холода и от голода. Ее мать была одной из этих несчастных. А им никто не разрешал покидать осажденный Ленинград. В начале февраля 1944 года худая и обессиленная трудностями женщина подошла к начальнику цеха и тихим, почти безжизненным голосом произнесла:

– Блокада закончилась. Мне нужно найти свою дочь и Колю. Отпустите меня.

– Ты знаешь, где их искать?

– Я нашла информацию, что их перевезли в Ярославскую область. Попробую поискать по детским домам. Но на это уйдет много времени.

– Как ты одна поедешь? В стране еще идет война.

– Вы думаете, после блокады я еще чего-то боюсь?

Василий Иванович тихо крякнул и расправил усы.

– Ты думаешь так легко и просто взять и отпустить тебя?

– А если меня признать умершей, или без вести пропавшей? Тогда ни у кого не возникнет вопросов куда я делась и почему не выхожу на завод. Вот Аглая – три месяца от нее ни слуху, ни духу, а потом как ни в чем не бывало вернулась. Ее тогда еврей старый подобрал на улице и отпаивал кипятком, потом она какое-то время у него жила в квартире, лежа с воспалением легких. Нас таких тысячи!

– Нет, на такое я не пойду. Я два месяца могу тебя покрывать, но не более того. А в апреле чтобы вернулась и приступила к работе, иначе, сама знаешь, что будет.

– Спасибо вам. – Еле передвигая ногами от слабости, Таня прошла через цех и вышла на территорию завода. Надо с чего то начинать поиски. Она уже наводила справки, знала, что всех людей в тот день переправили в Ярославль, значит нужно оттуда начинать.

Прибыв в Ярославль, она поселилась у одинокой старушки, с которой познакомилась на станции.

– Милая, ты кого-то ищешь? – спросила пожилая женщина Татьяну, которую заметила, одиноко стоявшую на перроне и растерянно оглядывающуюся.