⇚ На страницу книги

Читать Послезавтра летом

Шрифт
Интервал

1


Школа была всегда.

Её шершавый от мха фундамент сросся с тощей неплодородной землёй.

Лепнина на потолках, кованая лестница и старинное зеркало в тяжелой раме помнят голоса, шаги, лица каждого ученика.

Школа – столп. Школа – доминанта. Школа – корень города.

– Я была. Я – есть. Я буду здесь, что бы ни произошло. Я жду вас, птенцы.

– Цып-цып-цып! – на козырьке школьного крыльца гипсовая Девочка в платочке кормит гипсовых курочек.

Обычно её не замечают. Кто станет смотреть вверх, до тех пор, пока кирпич не упадёт на голову?

Но Девочка кормит и кормит курочек, пестует, увещевает: ваше место здесь, птенцы. Мир за пределами города жесток и опасен!

Не слушают.

Глупые птенцы улетают, волоча за собой прочную, как корабельный такелаж, незримую нить, накрепко привязанную к школьному фундаменту.

Каждый год в первую субботу февраля Девочка трогает ниточки – это значит, птенцам пора кормиться. Пора возвратиться, хоть на час, чтобы насытившись, вновь вырваться на волю, в большую жизнь.

Или не вырваться.

2

МАША

Январь 2020


Маша Петрова задолбалась жить в две тысячи двадцатом году уже в первых числах января.

Все потому, что молодая актриса Светочка Полетаева – дура. Она решила, что начинать учиться фигурному катанию нужно со сложных элементов. Трюк не удался. Удалась сломанная нога и больничный лист. Который перед новогодним сезоном в театре можно вполне приравнять к нежданному подарку судьбы.

А у Маши Петровой резко увеличились производственные объемы: кто ещё в театре мог сыграть её любимый образ – Снегурочку? Хоть и не совсем премьера – традиционная новогодняя интермедия: «Шарики-фонарики», «Заморожу-заморожу», «Раз, два, три – ёлочка, гори!» Но – четыре! Четыре ёлки в день! Без выходных и второго состава. У всех актёров имелись дублеры, а у Снегурочки-Маши не оказалось. А Маше-Снегурочке, между прочим, сорок лет.

Она виновата, что хорошо сохранилась? Её проблема, что в областном драматическом театре имени Александра Николаевича Островского её бюст единственный до сих пор убирается в голубую потрёпанную шубку с белой оторочкой?

Да, её. Машины проблемы. Кто-то же должен спасти родной театр, Новый год и счастье всех детей на Земле! Только Маша Петрова. Избранная стрелочница, презрев праздник и собственную семью – дочку Арину, способна добровольно распять хрупкое тело на новогодней нарядной ели. Принести себя в жертву высокому искусству.

Однако Светкина загипсованная нога – ещё полбеды. Но была другая половина: заслуженный Дед Мороз всея новогодней кампании – Степан Тимофеич, ещё в октябре подписал Марию «снегурить» с ним на халтурах вечерами. Знал, что не откажет. Маша согласилась, как всегда: работа не пыльная, деньги не лишние. И, главное – дай бог здоровья старому мерзавцу – указал в объявлении номер её телефона.

Кто ж мог предсказать Светкины внезапные каникулы?

Новогодний сезон шел, как обычно: весело, энергично, многолюдно, с едва заметными паузами на поспать и покурить.

– Кто придумал, что Новый год надо праздновать три недели? Убила бы, – Маша не теряла оптимизма.


На последнюю халтуру Степан Тимофеевич не приехал: скрутил радикулит. И на бодрый, ставший почти ненавистным, зов: «Дед Мороз! Дедушка Мороз!», появилась одинокая Снегурочка с темными кругами под глазами и красным мешком в руках. Хриплым полушёпотом – голос потерялся в трёхстах нарядных ёлках, разбросанных по городу – рассказала сказку об исчезновении дедушки и аккуратно раздала подарки.