⇚ На страницу книги

Читать Под небом Эстреллы. Антар и Малица. Начало пути

Шрифт
Интервал

Автор выражает искреннюю благодарность Игуменовой Анастасии Сергеевне, создавшей прекрасную обложку для этой книги.

Часть 1

– Антар! Антар! – голос Интаны, звонкий и громкий, далеко разносился по окрестностям, переполошив птиц в ближайшем орешнике и прогнав приятный утренний сон, посетивший Антара неожиданно для него самого. – Спишь? – ехидным голосом поинтересовалась сестра, наблюдавшая за ним с земли. Голова девчушки высоко задралась и остренький подбородок торчал упрямо и вызывающе, совсем как у бабки Сибахи, которую, Антар, к своему стыду, опасался куда больше чем собственного отца.

– Чего надо? – грубовато поинтересовался парень, ероша свои и без того лохматые волосы, черные, отливающие вороньей синевой. – Сказал же тебе, егоза – вечером, всё, вечером.

Интана хмыкнула – конечно, а как же иначе – спит, поганец, пока она и её старший брат, родной по матери, надрываются по хозяйству. И предъявить бездельнику нечего – ведь он, как обычно, заявится к вечеру с отличным уловом. Интана вздохнула – ей бы так! Поставил сети на утренней зорьке и загорай себе на ивовой ветви, а рыба, сама, послушно поплывёт туда, куда ей прикажет Антар.

«Водяной ворожит, не иначе» – шептались в граде люди, но кто слушает досужую болтовню, если у парня дар к речной добыче? Посудачат, да перестанут, а кто вздумает лишнее болтать, так у парня отец имеется, есть кому укорот дать слишком разговорчивым.

«Эх, – который раз вздохнула Интана, украдкой разглядывая простецкое, такое знакомое лицо сводного брата. – его бы Данусиком назвать, в честь богини всего живого, так, нет же, отцу забожалось посвятить первенца грозному богу войны Антаресу, вот и стал парень Антаром. Какой с него воин, скажите пожалуйста? С мечом ладно управляется для лет своих невеликих, но без огонька и ярости, а, без того, что за воин? Смех, да и только!»

Высокий, как каланча, нескладный, голенастый, точно жеребчик на выгуле, Антар отпугивал знакомцев не только своей излишней худобой, но и светлым, если не сказать, белым, цветом кожи. Всего в Антаре было через чур – и нескладности, и, светлоглазости, и нос вызывающе острился на лице, а не бугрился картофелиной, и рот, широкий, как у лягушонка, оправдывал неблагозвучное прозвище, данное старшему сыну Алтау – Жаборотый. Лишь непослушная грива иссиня-чёрных волос привлекала к парню внимание – густые и блестящие, как у девушки, они ложились на его широкие плечи плотной волной и сверкали на солнце, да губы – алые, красиво очерченные, вот и всё, чем мог похвастать длиннобудылый нескладёха. Отец, бывало, посмеивался над девчонками, гордо задиравшими нос и проплывавшими павами мимо белокожего уродца – мол, на зло вам, зазнайкам, парень вырастет писаным красавцем, дайте только срок. Но, Интана мало верила в слова отца – с чего бы Антару красавцем становиться? Нет, не найдётся в здешних краях братцу пары, суровы велиморки и разборчивы. Вот, Юарт, брат ейный, родной и, по отцу, и по матери, иное дело! Юарту – сероглазому, загорелому крепышу, родиться бы первым и стать во главе семьи, так, нет же. Дану скверно подшутила! Иные девчонки соседские, уже глазки парню строят, не смотря на его года невеликие. Восемнадцать весен всего, а грудь у Юарта широка, как у деревенского бугая, кряжистый он, да рукастый, всяко дело спорится у брата Интаниного и ладится.