«Тогда семеро из славнейших соратников короля, рыцари, носящие в гербе знак Дракона, сложили к ногам государя свое оружие, и из мечей тех выкована была стальная корона, и, приняв ее, Хлодвиг поклялся, что сам он и потомки его всегда будут беречь и защищать землю Фимбульветер…»
Хроники Хлодвига Великого
***
Погоня приближалась. Сванхильд не слышала шума и криков загонщиков, но знала, что скоро ее настигнут. Большой удачей было уже то, что девушке вообще удалось вырваться из дворца. Удачей, оплаченной жизнью брата и четверых его друзей. Лучших из молодых вурдов, достойных долгих лет, славы, любви. Не пожелавших предать гордость предков.
Они знали, какова будет цена их замысла. И сегодня утром, когда, сойдясь в приемном зале дворца, обняли друг друга за плечи, молчаливо прощаясь, и Сванхильд встала с ними как равная, матушка, в последнее время вечно испуганная, с дрожащими губами, не сказала, что подобное поведение недостойно юной благовоспитанной девушки. Да и как бы она могла заявить такое, если вчера сама, плача, умоляла дочь смириться с участью куда более позорной?
– Благородная хесса Сванхильд Хогъяр!
Опустив глаза, шла она меж двумя рядами придворных. Хорошо, что Карл Проклятый любит девушек скромных и пугливых. Трудно было бы встретиться с масляным взглядом венценосного ублюдка и сдержаться, не выказать отвращения.
Гудбранд следует в полушаге сзади. Брат имеет право и даже обязан сопровождать сестру.
Вот и ступени, ведущие к трону. Тут надлежит присесть в глубоком реверансе и долго, пока не заболят полусогнутые колени, ждать своей участи: прогонит ли король ее прочь или решит оставить во дворце, на потеху себе и своим прихвостням. Иногда Карл Проклятый измышляет мерзкие прилюдные испытания.
Но сегодня этого не будет. Сванхильд и не думала останавливаться, взбежала по ступеням. Успела понять, что люди в зале за спиной замерли и притихли, гадая: что это? Новая забава? Изумленный такой дерзостью король так и остался сидеть, раскорячившись на троне.
Слизняк. Он похож на омерзительного слизня, что обитают на сырых стенах заброшенных колодцев в южных замках. Не толстое, но обрюзгшее порочное лицо, а над ним возвышаются острые стальные пики короны благородного Хлодвига.
– Ты недостоин носить это, мразь!
Протянув руку, Сванхильд сорвала с Карла корону предка.
И тут же чуть не упала со ступеней. Шагнув вперед, Гудбранд оттолкнул сестру плечом и рванул из ножен меч.
Сванхильд бежала через охваченный паникой зал. Не было возможности оглянуться, узнать о судьбе брата. Все решено заранее: она должна любой ценой унести корону. Детский, обреченный бунт, порожденный отчаянием. Но они не могли иначе.
Кто-то страшный, забрызганный красным встал на пути, и девушка испуганно шарахнулась в сторону, но тут же узнала Торлейва Горъода. Сжимая в руке окровавленный меч, друг брата улыбнулся прощальной улыбкой и распахнул перед ней двери.
Навстречу спешила стража.
– Скорее! Король убит!
На дворе никого. Верно говорят: слуги при дворе Карла Проклятого обленились и обнаглели до крайности. Но сейчас это только к лучшему. Равно как и то, что Химельда, кхарна Гудбранда, никто не удосужился расседлать.
Сванхильд взлетела в седло. Дома она часто ездила верхом, по-мужски.