Земную жизнь пройдя до четвертины,
Я очутился перед письменным столом,
Утратив сон в ночной тиши.
Каков конфликт увидел:
Два брата бьются меж собой!
За что и почему? Не дам ответа:
Я сам не знаю почему.
Вдруг ты мудрее будешь:
Поймёшь, что я сказать хотел
Своим назойливым двусловьем.
Как много,
На века,
Писалось драм,
Трагедий жутких
Про людскую
Го́рьку долю,
Про мерзость
И гниение
Заблудших душ,
Когда кинжал
В корсете
Прятался супругой
Для убийства
Мужа-добряка, а
Дети лихо
Резали отцов.
Родители же,
Ружьями паля,
Лишали жизни
Любимейшее чадо…
А Писарь,
Что сокрыт
На небе –
Иль вдруг
В аду, –
Вносил исправно
В таблицы
Все поступки
И дела.
Затем судил,
Кому впаявши
Каторгу – Сибирь,
Кому-то сладость
Райского колодца.
Учёный он,
За крысами
Следящий, микроско-
пом
Вечно смотрит
В шерсть
И зубы.
Правда, есть
Одна промашка:
И тени
Мозга нет
У подопечных.
Нет этого
В тех
Записях судейских!
Но душу,
Пусть крысну́ю,
Мяснику Писанья
Не разре́зать.
Нет сил
У летописца
С бородою
В каждого
Залезть, исправить.
Он стоиком
Следит за
Бурей чувств
И плачет
От слабости
Весёлого ребёнка,
Что башни
Детских кубиков
От краха
Не спасёт…
Из века
В век
Скрипят снега,
И Бог
На пару
С Сатаной
Сидят, жуют
Попкорн пакетный –
Прелюбы им
Комедии смешные,
Однако юмор
Прохудился, подистёк-то
Водевильный ручеёк.
И обходятся
Преважны господа
Трагическим концом.
Был Шекспир,
Был Еврипид.
Каждый раз
Своё вносили
Гениальны мастера,
Свету предлагая
Путь боли:
Каждый раз
Иной герой,
Каждый раз
Иное место,
От чего
Балдеют драматурги.
Я тоже
В их
Неутихающем числе.
Но подмосткам
Не увидеть
Опуса сего,
Ведь это –
Двусловная поэма.
Что за
«Двусловная» – эпитет?
Если ты
Не догадался,
То прилагательное
Значит то,
Что особливо
Писаны слова,
По два
На строчку.
Смешная шутка?
Очень даже!
Я оригинальность
Чую языком,
Столь пряный,
Дикий вкус!
Тщеславный хохот
Меня ошпарит,
Током разнесёт
Мои отростки.
Однако неизвестно,
Насколько грамотно,
Прекрасно дам
Я людям
Новый эпос
Про любовь,
Нена́висть, спор
И смерть.
Я поделюсь,
Открою сердце
И шквал
Дуреющих идей.
Время зло,
Невыносимо, горько –
Характеристик много
Можно привести,
Поэтому хочу
Представить миру
Песнь скорбную,
Чтоб человечность
Пробудилась вдруг
Иль просто
Ну́жны мысли
Воссияли в
Не самой
Крепкой голове.
Хочу связать
В один
Клубок упрямый
Тоску и
Тяжки спазмы,
Которые зашли
Бы господам
С высоких
Сфер внечеловечьих.
Рыдает Бог,
Ликует Сатана,
Но то
Лишь миг
В ворсинке
Времени ковра,
А может,
С ноготь
Ша́жик малый.
Думай, обсуждай!
Поскольку слёзы
Дьявол трёт,
Господь улыбку
Све́тлу дарит.
Пусть видят:
Люди есть –
Не жалки
Серы крысы,
А существа
Сродни с
Вели́чьем Вашим!
Нет! Вы
Не ослышались,
Властители краёв
Неосязанных вод!
Человек достоин
Уваженья к
Своей персоне.
Хороший ли,
Плохой ли,
Но он –
Не зверь,
Не рыба,
Не червяк;
Он сложен,
Как никто.
Я горд,
Что человеком
Родился когда-то.
Из утробы
Вылез, ухмыляясь,
Не зная,
Как думать,
Как сказать
Мне вольно
О природе,
Цветущей буйно:
То ль
Грязно обругать,
То ль
Аллилуйю спеть…
И сегодня
В раздумьях
Гложусь я.
Я сомневаюсь,
Ме́чусь муравьём.
Я задёрган
Словно электрон,
Вкруг атома
Крутящийся юлой.
Но всё-таки
Врезаюсь ледоколом
В жизни
Белы глыбы.
Я выражаю
Непокой и
Гнев свой
О пути
Помешанном людском.
Психозы, паранойя
Господствуют тотально
В обществе.
Где доктор?
Где психиатр
С таблетками,