Когда мне было восемь лет, мы жили в самой обыкновенной пятиэтажке, в квартире на последнем, пятом этаже.
Я очень любила сидеть на широком подоконнике и смотреть в окно, из которого было видно весь двор, школу и детскую площадку. А ещё, моему детскому воображению открывался прекрасный вид на широкий простор голубого неба.
Иногда мне казалось, что я могу протянуть руку и дотронуться до разного вида и формы облаков, коснуться синевы небосклона, настолько впечатляющим был вид для буйной детской фантазии.
Бывали дни, когда я могла потратить большую часть дня просто сидя на подоконнике и смотреть, мечтать…
Мне очень нравилось это моё «исключительное» место, являвшееся частью детской, такой простой игры.
Родители не запрещали сидеть в открытом окне, только каждый раз предупреждали, чтобы я была осторожна и не высовывалась слишком сильно. Но что ещё удивительно, меня не останавливала даже боязнь высоты.
Несколько раз я выглядывала из окошка настолько сильно, что голова моментально начинала кружиться.
Но вот к чему это я.
Вспоминая прошлое, моё детство сложно назвать счастливым. Как и юность.
В моей жизни порой случались такие вещи, что я попросту не понимала, почему? Чем я заслужила это?
Я знаю, что травмы прошлого (особенно детства), преследуют нас во взрослой жизни, потому что это неотъемлемая часть нашего «я».
У каждого из нас есть свой груз на душе.
И вот сейчас мне кажется, что я выпала из того самого окна много лет назад, а всё то что произошло со мной дальше, это и есть лестница охваченного агонией запертого в неволе разума, а где-то далеко, в больничной палате лежит та самая маленькая девочка, подключенная к аппарату жизнеобеспечения…
Раньше, мои страхи были довольно банальными – страх темноты, высоты, насекомых.
После прожитого мною детства, я начала бояться людей.
Камера 7
Что нужно ребенку для ощущения счастья и полноценного детства?
Любящая семья, которая всегда рядом и готова поддержать своё дитя в трудные минуты.
Семья, которая беззаветно любит своего ребенка, оберегает его, направляет, защищает.
Главные люди в его жизни.
Мама и папа.
Маленькая девочка, заключенная в камере номер семь, с любопытством разглядывала бледно-голубое помещение. Краска местами облупилась, осыпавшись с холодных стен, оставив на пустых местах неровные белые кляксы.
Девочка не хотела находиться здесь, ей не нравилась эта новая камера. Она украдкой вспоминала своё прошлое место пребывания:
большой и просторный дом, с солнечно жёлтыми занавесками на окнах, несколько комнат, придуманных яркой детской фантазией в своего рода лабиринт. Разноцветные картины на стенах, веселый смех и ласковые руки матери, убаюкивающие каждый вечер.
Но вся её жизнь переместилась сюда, в скудно обставленное, холодное и совершенно неприветливое помещение.
Девочка не стала плакать или капризничать. Она молчаливо приняла новые условия.
В конце концов, её жизнь была рядом с…
В другом конце камеры, девочка увидела уставшую женщину. Она выглядела болезненно бледной и глубоко задумчивой. В её глазах отражалось что-то настолько тяжелое, что девочка сразу поняла – эта женщина была больна.
Внезапно, малышка почувствовала едкий, ранее неведомый для неё запах: он показался ей резким, будто разъедающим всё вокруг. Запах исходил от странной прозрачной жидкости, которая наполняла до краёв хрустальный стакан.