Читать Терапия

Вторник. 8 мая.

Преодолев холодный больничный коридор, Анна оказалась в кабинете с густым ковром, мягкость которого ощущала через тонкую подошву тапочек. В центре комнаты стоял круглый журнальный столик с кожаным креслом с одной и диваном с другой стороны. Диван был обит тканью рубчик, как мебель в доме, в котором она выросла.

– Добрый день, Анна.

Она оглянулась в поиске источника голоса. В глубине кабинета располагался письменный стол, за ним сидел человек в белом халате, с густыми, побеленными у висков волосами. Его серые, без блеска глаза, будто покрытые пылью, внимательно разглядывали Анну.

– Можете присаживаться, куда хотите, – сказал он, поднимаясь с места.

– Даже за ваш стол? – пошутила Анна.

– Если вам будет удобно.

Доктор сел в кресло. Он говорил и двигался не торопясь, как будто ему принадлежало все время мира. Анна прошла к дивану и провалилась в него.

– Как у вас дела? – спросил доктор.

– Как в психушке.

– Очень понимаю, – он улыбнулся, сделал короткую паузу и продолжил, – Анна, вы понимаете, почему находитесь здесь?

– Я больна?

– Это вопрос?

– Ну, вы же доктор. Я знаю только то, что меня привезли сюда посреди ночи несколько дней назад, и никто так и не объяснил мне, что произошло.

– Понятно.

– Может быть, все-таки, объясните?

– Я хочу, чтобы вы сами ответили на свои вопросы. Давайте не торопиться.

Анна сцепила пальцы в замок и напряглась.

– А вы хорошо держитесь в такой ситуации.

– Однажды я писала книгу, действие которой происходило в психушке, и попутно прочитала много литературы, в том числе и пособие, как себя там вести… Мне стало ясно, что буянить не следует. Но здесь не так плохо, как могло бы быть. Это точно обычная психушка?

– Это пансионат для людей с психическими расстройствами.

– Звучит дорого.

Доктор ухмыльнулся.

– Очень похоже на моего мужа. Все должно быть самым лучшим.

– Чем он занимается?

– Поставляет медицинское оборудование.

– Много времени проводит на работе?

– Да постоянно. Даже когда дома, все равно работает, на телефоне. Бесконечные «дзынь», «дзынь», «дзынь», – Анна расцепила руки и начала размахивать ими. Затем выпрямилась и снова сцепила пальцы.

– Но что тут поделаешь, это его работа и с этим нужно смириться. Он же все делает ради нас с дочерью.

– Как зовут вашу дочь?

– Маша.

– Сколько ей лет?

– Она подросток.

– У вас бывают конфликты?

– Нет.

– То есть вы совсем не ссоритесь?

– Нет. У нас идеальные отношения.

– То, что люди не ссорятся, еще не значит, что их отношения идеальные.

– О чем вы? – Анна заерзала на диване.

– Переходный возраст обычно переносится сложно: депрессия, ощущение чуждости окружающим, проблемы с внешностью, в конце концов. Это часто приводит к агрессии. Но еще хуже, когда агрессия не выпускается, а удерживается в себе.

– Думаете, моя дочь держит все в себе?

– Не обязательно, но возможно.

Анна замотала головой: – Вы же ничего не знаете о моем ребенке. Какая она…, – Анна вдруг замолчала.

– Какая? Расскажите немного.

– Она занимается танцами. С пяти лет. Ездит на региональные соревнования. Везде только первые места.

– Замечательно. Поздравляю. А кроме танцев? У нее есть еще какие–нибудь увлечения? Она общается с друзьями?

– Конечно, она общается с другими детьми в школе, но остальное время занята танцами. А другие увлечения… Какие могут быть другие увлечения, когда ты сконцентрирован на одном деле? – Анна сказала все скороговоркой, заламывая при этом пальцы. Ее взгляд стал отсутствующим.