Есть такой момент, когда лето вдруг уступает природу осени. Ещё вчера это же самое солнце высоко на горизонте прогревало воздух. А сейчас толи ослабело, толи устало, кто знает, но холодно не только ночью. Ещё рано доставать шубы, но на улице не увидишь полуобнажённых работников. Птицы замечают такого рода изменения раньше людей. Они улетают с насиженных гнёзд, как беженцы, что покидают родные дома с маленькой котомкой в неспокойные времена, сохраняя на сердце хрупкую надежду – возвратиться. Природа засыпала, натрудившись летом на ниве. Деревья готовятся к последнему в этом сезоне балу, надевают самые красивые разноцветные наряды. А грибов-то, грибов! Люд поговаривал, что это к скорой войне. Кто знает? Пока её ничто не предвещало. Пахло сыростью и мхом.
Герцог Ригерд прохаживался по саду, наблюдая, как увядают осины. Он был немолодым мужчиной, но седина не тронула ни одного его волоска. Морщины – как отражение лишений. И, конечно же, множество шрамов на лице.
– Что-то романтичное есть в этой погоде, – сказал он.
– Да, Ваша Честь! – сказал советник Отрауд. – Я тоже люблю осень.
– А я, если честно, не очень. Дождь, пасмурно, сыро. Но сейчас не так. Яркое солнце как будто не замечает, что творится вокруг. И самому хочется жить и творить.
Ригерд не любил душных хором. Разве во время лютых зим он собрания проводили в замке, чаще они проходили на открытом воздухе.
– Так что Вы хотели рассказать мне, советник?
– Тревожные вести доходят ко мне с юга. Какие-то тени движутся там. Об этом всё громче и чаще шепчут люди.
– Народ всегда о чём-то говорит, – сказал герцог. – Если мы будем слушать все сплетни, не хватит ушей.
– Это так, Ваша Честь. Каждый день ко мне прилетает сотня-другая вестей. Приходится отбирать зёрна от плёвел. Но в этот раз слухи имеют за собой основание. Эннийские земли опустевают. Люди покидают насиженные места. Они ищут лучшей жизни в Эльдорасе, некоторые даже достигают Морелийских лесов. И все говорят об одном и том же. Призраки в чёрных капюшонах заходили в их дома, лишая родственников рассудка.
– Как ты считаешь: завёлся новый сумасшедший колдун, что будоражит люд, насылая видения?
– Я не знаю такой магии, Ваша Честь. Большинство пострадавших отказались наотрез покидать родные дома. Но одного мужчину жена таки уговорила. Я посмотрел в его пустые глаза. Такое ощущение, что кто-то выпил из него жизнь без остатка.
– Некромантия?
– Не думаю, – сказал Отрауд. – Он жив. Но как будто кто-то на него наложил порчу. Я попытался снять все известные мне проклятия – без результата.
– Вот бы мне взглянуть на этого больного.
Отрауд многозначительно улыбнулся.
– Я всегда верил в тебя, – сказал Ригерд. – Другим несколько раз приходится повторять приказ, а ты понимаешь меня без единого слова. Веди!
Советник открыл дверцу кареты, и Ригерд сел рядом с молодым человеком. Бездонные глаза его не выражали и тени эмоции.
– Как тебя зовут? – спросил Ригерд. Мужчина продолжил смотреть невидящим взором. Тогда герцогу пришлось повторить вопрос.
– Асиром его зовут, Ваша Честь, – сказала женщина, которую Ригерд сразу не заметил. – А я Элиса, его жена. Вы простите, он в последнее время сам не свой.
– Расскажите, что случилось?