Читать Циркачка (киносценарий)

Идет цирковое представление. Под куполом цирка выступает воздушная гимнастка, миниатюрная женщина-«змея», одетая в серебристое трико, украшенное матовыми золотистыми звездами. Циркачка исполняет сложнейшие трюки на вертикальном канате, тонком, почти незаметном. В таинственной полутьме, разрезаемой тремя разноцветными лучами, канат почти не виден, поэтому кажется, что женщина-змея запуталась в невидимой паутине, распустившейся под куполом цирка, и пытается выпутаться всеми немыслимыми способами. Внезапно она наконец-то «разрывает» паутину и… падает вниз. Но это только кажется. В какое-то мгновение гимнастка хватается руками уже за горизонтально натянутый между двумя вышками канат. Теперь циркачка «крутиться» по горизонтали. Тут лучи высвечивают три трапеции, подвешенные последовательно недалеко от каната и две неподвижные рамки-ловиторки. В какое-то мгновение циркачка прыгает на левую ловиторку, секунду зависает там и прыгает на первую трапецию, делает сальто и перелетает на вторую, затем так же на третью и – в конце на правую ловиторку…

Во время исполнения номера постоянно звучит музыка. С самого начала выступления на экране идут титры.

Когда титры заканчиваются рамки экрана сужаются до размеров телевизора, где и продолжается показ выступления воздушной гимнастки…

В комнате порядок и уют. Мягкая мебель в светлых тонах, аккуратно расставленная герань на подоконнике, пропорционально развешенные картины на стенах пастельных тонов. В центре комнаты – круглый стол. У стены – старый рояль.

В углу – трюмо с огромным зеркалом.

Слышна музыка из телевизора, по которому транслируется цирковое представление.

Напротив зеркала стоит НИКОЛАЙ, невысокий горбоносый черноволосый мужчина. Он старательно пытается завязать пестрый широкий галстук. Ему никак это не удается. Он вертит его в руках, пытаясь соорудить что-либо похожее на узел. Капельки пота выступают на его широком открытом лбу. Длинные пальцы то сжимаются, то расслабляются. Он нервно дергает за углы галстука и в сердцах сплевывает.

На телеэкране продолжается цирковое представление под музыку. Циркачка вновь перелетает с одной трапеции на другую, кувыркаясь в воздухе. Она прыгает к вертикальному канату и резко скользит ввысь, в темноту, прямо под купол. И вдруг, почти сразу же, из этой темноты (внезапно, резко, как раненая птица) падает вниз на арену.

Зал ахнул как один человек. Сразу же включился в свет.

Многие кричали: «Скорую! Скорую!..»

Многие выскочили прямо на арену.

Циркачка лежит, уткнувшись лицом в ковер, раскинув руки в разные стороны, в таком уже нелепом серебристом костюме змеи…

Последний кадр «замирает».

Появляется титр названия фильма:

Напротив телевизора в кресле сидит маленькая, белокурая пухленькая женщина ВАЛЯ и, утирая слезы, хрустит картофельными чипсами.

ВАЛЯ: Ой!.. Бедняжка… Ну, что же это такое! Прямо по телевизору! И так столько ужасов показывают каждый день! Но как мне их всех жалко!

Она встала с плюшевого дивана и выключила телевизор.

НИКОЛАЙ: (по-прежнему пытаясь завязать галстук): Кого?

ВАЛЯ: Ну, этих, артистов. Такие несчастные люди. Всегда хотят быть молодыми. А я сама читала, в журнале, ну в таком толстом, блестящем, что ей-то уже далеко за тридцать. И зачем было выглядеть на двадцать, если все равно – смерть. Какое имеет значение, если умрешь за тридцать, а выглядишь на двадцать. Кому это надо?