Идет дождь. Мы с Лизой смотрим в окно. Когда смотришь на людей, идущих под дождем с четвертого этажа, то в основном видишь только ноги и зонтики.
Иногда мелькнут сгорбленные спины в плащах – но не часто. В дождь пешеходы не люди, а непонятные существа под зонтиками.
Лиза всплакнула.
– Ты что? – спросил я.
– Ничего, ничего, мой хороший. Почему-то расстроилась. После исчезновения Бильярды я никак не могу придти в себя.
– Она вернется. Не переживай за нее. Твоя сестра такой человек, с которым всегда что-то случается.
– Ты прав. В нашей семье все ненормальные.
– И очень хорошо.
Лиза смотрит на меня и улыбается. В ее улыбке я читаю симпатию к себе, то, что я ей дорог.
Если бы еще она любила меня.
– Лиза, скажи мне, что я тебе дорог.
– Ты мой дорогой, – говорит Лиза с нежностью.
Как приятно слышать ее слова. Я забываю про дождь, и меня уносит далеко, далеко – туда, где солнце, где тепло, в общем – туда, где люди давно уже забыли про зонтики и плащи.
– Помнишь, – говорит Лиза, – в рассказе про карлика все смотрели на звездопад. Они не разговаривали – каждый думал о своем.
– Звездопад их завораживал.
– Как жаль, что дождь не звездопад, а звездопад не дождь. И что вместо капель с неба не падают звезды, – сказала Лиза.
– Смотришь на падающую звезду, загадываешь желание, и оно не выполняется.
– Люди верят и достаточно.
– Нет, не верят, – сказал я, – В любом случае, сейчас дождь, а не звездопад. Вот, послушай. Дождь пошел сильнее, как бы поддерживая меня. Затем дождь превратился в настоящий ливень. Он барабанил крупными каплями в стекло.
Капли превращались в маленькие лужицы, на миг застывшие на вертикальной плоскости. Потом лужица растекалась торопливо бегущими вниз ручейками.
– Капли похожи на больших злых жуков исполненных решительностью, – сказал я.
Но Лиза никак не среагировала на мои слова.
– Лиза, что сегодня с тобой творится?
Мне показалось, что лицо Лизы вот-вот сведет судорога.
– Зачем он идет? Зачем вообще идут дожди? Как я их ненавижу!
– Успокойся. Он пройдет.
– Пройдет?
– Конечно, он кончится, и будет ярко светить солнце.
Пешеходы превратятся из непонятных существ с зонтиками в пешеходов, которых будут обдавать водой проезжие машины. Пешеходы будут, конечно же, чертыхаться и грозить кулаками водителям.
Лиза улыбнулась, но искусственно. Так улыбаются только из вежливости. Что делать, если я не умею успокаивать ее.
– Мне одиноко, – сказала она как будто самой себе.
– Даже со мной? – спросил я тихо.
– Даже с тобой, – еще тише ответила она.
– Ты врешь, – совсем тихо сказал я, и дождь прекратился.
История, рассказанная ветром
Пустой уснувший город. На улице только я и ветер.
– Только я и ветер! – крикнул я.
– Да, только ты и ветер, – вторил мне ветер.
Разговаривающий ветер… Кто бы мог подумать. Может, он еще и думает, и мыслит.
– Может, ты еще и думаешь? – обратился я к ветру как будто он и в самом деле подобен нам, людям.
Насколько же я иногда нелеп. Но ветер ответил:
– Не только. Я еще и неплохой наблюдатель.
– И что же ты наблюдаешь?
– Много того, что ты и представить себе не можешь.
Например, вчера я видел съевшую саму себя собаку.
– Как это?
– Тяжело объяснить. Ты бы даже этого не заметил. А если бы заметил, то не понял бы. Я многое вижу.