Читать Юве! 100 лет итальянской футбольной династии «Ювентуса». История одного из лучших итальянских клубов

Посвящается Джеффри Сайксу, мастеру по ремонту велосипедов

25 октября 1942 г. – 10 сентября 2018 г.

Herbie Sykes

Juve!: 100 Years of an Italian Football Dynasty

Copyright © Herbie Sykes

Th is edition is published by arrangement with

David Luxton Associates Ltd. and Th e Van Lear

Agency LLC

© Качалов А.А., перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Я благодарен Тиму Бротону за то, что он поверил в эту книгу, и Джо Пикерингу за то, что он так бережно относился к ней и помог довести ее до конца. Также благодарю Хью Дэвиса за его учтивость и терпение и Дэвида Лакстона, моего агента, за его неподдельные старания ради моего блага.

Спасибо, как и всегда, семьям Сайкс и Перачино, а также всем, кто любезно поделился со мной своими временем, мудростью и байками. Громадная благодарность доброму народу Турина; прошлого и настоящего, «ювентини» и нет. Вполне может быть, что в этом в мире есть гораздо более прекрасные и завораживающие города для жизни, чем этот, но лично я не смогу назвать ни одного, хоть убей.

Мы болтаем о футболе с Альберто и Лукой в их доме на холмах, возвышающихся над Турином. Они братья, и они оба забавные, хотя и непохожи друг на друга, как день и ночь.

Их мать – Клаудия, и в местном диалекте есть особое слово для таких людей, как она. Это слово «bogianen» и его буквальное значение близко к значению слова «непоколебимый». Оно подчеркивает стоицизм, непроницаемость, старомодную бескомпромиссность горцев, и оно здесь очень к месту. Клаудия не слишком склонна к путешествиям (как в буквальном смысле, так и фигуральном), потому что понимает, что в конечном итоге все равно окажется здесь. Это ее место, здесь она сформировалась как личность, и оно определяет то, кто она есть – нравится ей это или нет. Ей свойственен фатализм, но что тут поделать? Она ведь из Пьемонта – буквально с «подножия горы» – а горы куда больше ее. Она заложница природных сил – климата, геологии, истории, – над которыми она не властна. Говорят, что пьемонтцы предрасположены к vittimismo[1], а Клаудия – настоящая пьемонтка до мозга костей. Она находится в стесненном положении, прижатая к склону холма, и она знает, что ей нельзя переставать долбить этот холм изо всех сил. Ей невозможно не симпатизировать, так же как невозможно не симпатизировать ее маленькому сыну Луке.

В отличие от своих детей Клаудия несколько отстранена от повседневной психологической драмы, коей является calcio[2]. Однако негласно она является болельщиком клуба «Торино» – так же негласно, как ее муж им не является. Его зовут Гаэтано, и противоположности, как говорят, зачастую притягиваются. Если она причина того, что Лука – это Лука, то он явно главная причина того, что Альби, старший брат Луки – полная его противоположность.

Отец Гаэтано приехал сюда из Апулии во время экономического бума конца 1950-х. Как и бесчисленное множество южных итальянцев, он мечтал о la dolce vita[3], поэтому и забрался в душный, пропитанный потом и забитый до отказа поезд, решительно следовавший на север. Он сошел с него в Турине – с выпученными от изумления глазами и без единого гроша в кармане, – долго и внимательно разглядывал вокзал Порта Нуова, этот шедевр необарокко, а потом шагнул на свет. Именно там он, увидев эту жемчужину Турина с его длинным портиком, твердо решил, что однажды урвет кусочек этого великолепия и для себя. Очень быстро он нашел работу (или, точнее будет сказать, работа нашла его) и перестал по целым дням гнуть спину на засушливых южных полях, променяв их на засаленное дышло тяжелой промышленности.