* Предисловие: это рассказ-сатира, пересмотр Древнегреческого мифа.
Пигмалион был честолюбивым, фанатичным гордецом. И совсем немножечко нервным. Женщин сторонился, друзей не заводил, всю жизнь посвящал искусству и еще раз искусству! Но это окупалось: статуи скульптора были лучшими во всей Греции. Их от живых отличить можно было лишь по бледности и холодной коже. Он создавал из кости и камня тончайшие нити и ткани, реалистичные кудри, узоры, вены на руках, красивые тела, изящные лица – ему подвластно было всё. Но может ли искренне полюбить тот, кто влюблен лишь в искусство и собственное величие?
Но и с ним судьба сыграла злую шутку. Сами боги управляли его рукой, когда он из слоновой кости вырезал свое лучшее, самое главное творение – скульптуру девушки. Ничего прекраснее не создавал Пигмалион, она была лучше любой настоящей женщины – застывший идеал. Великолепнее самой жизни. Имя он дал ей – Галатея, что значило «молочно-белый», под цвет искусственной кожи.
И сошел тогда с ума Пигмалион. Правда-правда, дорогой читатель: скульптор влюбился в свое творение, в статую. Он пел ей песни, сочинял стихи, дарил цветы и подарки, укутывал в дорогие одежды, накрывал теплым одеялом. Выносил в сад, чтобы и она могла насладиться бесконечным морем и нежными цветочными ароматами, наполняющими воздух Кипра. Он прославлял красоту и изящество своей статуи. Ее лицо, взгляд, поворот головы, тонкие руки сводили своего создателя с ума.
Он страдал долгие месяцы, и готов был умереть за свою любовь. Пока не пошел на праздник в храм Афродиты – умолять богиню любви подарить ему шанс на ответное чувство. Живую, настоящую девушку, похожую на Галатею. Сжалилась Афродита, пламя на алтаре вспыхнуло трижды. Удивился Пигмалион.
Когда он вернулся домой, там вместо статуи его ждала не просто похожая девушка, а та самая ожившая Галатея. Сердце ее билось, знакомые черты лица больше не были застывшей маской. Чуть повторно не сошел с ума Пигмалион, но теперь от счастья. А богиня любви взирала на них с Олимпа и радовалась существованию такого искреннего чувства. Потом была громкая свадьба, праздник, море любви, домашний очаг, рождение сына по имени Пафос. И все, в-целом, вроде хорошо, но…