Гриша Парфенов всегда слыл везунчиком. Он сам ощущал это во всем. С людьми он сходился быстро и легко. Учителя в школе никогда не дергали его родителей, хотя учился он так себе, средненько. Поведением примерным не блистал, хотя особых подвигов за ним тоже не числилось. Парнем рос крепким, не задирался, но и в обиду себя не давал.
Везеньем он считал то, что часто в жизни случалось как бы по его негласному желанию. Только он подумает: «Хорошо бы» Бац – а оно уже так и есть! Даже приятели стали замечать это со временем. Но после двадцати удача стала потихоньку отворачиваться от него. Гришка сразу это ощутил. Началось все с того, что отец, горестно вздыхая, сказал за ужином, что с коммерческим факультетом его отпрыску, скорее всего, придется расстаться. Или пускай сам зарабатывает, если хочет дальше учиться. Гришка знал, в чем дело. Сестре операцию делать нужно срочно. Денег уйдет уйма, и родители будут едва сводить концы с концами. Гришка понимал, что здоровье Тани для них главнее, и не обижался.
«Хорошо бы найти клевую работу!» – мечтательно думал он, и был уверен, что вскоре как манна с неба свалится на него предложение. Но шли дни, а ничего не происходило.
С коммерческого за неуплату его исключили, и оказался Гришка в свои двадцать два на улице. Благо начиналось лето. Летом не так все тоскливо, да и шансов заработать больше. А осенью можно будет восстановиться!
В тот памятный вечер Гришка возвращался домой часов около девяти. Вывернув из-за угла типичной панельной девятиэтажки, он не спеша шел к своему подъезду.
«Опять предок вонять будет, – незлобно думал он, бросив исподлобья взгляд на свои окна, – что целый день без толку шлялся! Попробовал бы сам! В его сорок семь с ним нигде и разговаривать не стали бы»
Весь день Гришка потратил на поиски работы. Не то чтобы ее не находилось вообще, нет! Григорий Парфенов просто был довольно честолюбивой личностью и на любое не бросался. И получалось так: куда его брали, туда он не шел, считая, что за такую мелочь и возиться не стоит. А куда ему хотелось, там он неизменно получал вежливый отказ. Отец, поначалу предлагавший свою помощь привередливому отпрыску, вскоре махнул рукой: мол, ищи сам!