Настя свернула с шоссе на просёлок. Асфальта на старой разбитой дороге почти не осталось. Временами колёса Настиной машины выезжали на ровные асфальтовые островки и тут же снова оказывались на глиняной неровной поверхности. Машина подпрыгивала, норовила провалиться в очередную рытвину. Настя снизила скорость.
Километров через сорок по бездорожью показалось брошенное село Грушовка. Старые полуразрушенные мазанки смотрели на гостью пустыми глазницами окон. Там, где раньше были двери – теперь зияли чёрные дыры. Крыши домов провалились, а стены с облупившейся штукатуркой потеряли былую чёткость линий и округло просели.
Природа забирала назад брошенную человеком землю, в огородах высоким рыжим сухостоем стояла трава. Тронутые первым морозом деревья уже избавились от листвы, и их тёмные силуэты торчали рядом с мёртвыми домами. Ноябрьский ветер раскачивал голые ветки, на которых, нахохлившись, сидели вороны.
Настя проезжала мимо завалившихся заборов, и ей казалось, что дома провожают её взглядом. Разграбленные и брошенные, они словно просили о помощи, тянули к Насте полусгнившие ставни, как руки. Пустые собачьи будки и покосившиеся деревянные лавки возле заборов так и лезли на глаза, выпячивая своё одиночество. Хотелось поскорее проехать это кладбище домов.
В Грушовке не жили люди лет тридцать. Окончательно село опустело в девяностые годы прошлого века, когда молодёжь подалась за лучшей жизнью в город. Стариков потом забирали на новое место жительства. Особенно упрямых хоронили на старом кладбище в роще за селом. И когда смолк плач по последнему покойнику, на Грушовку наступило запустение, прорастая травой на бывших дорогах. Не зарастала только дорога к дому ведьмы.
Настя доехала до края села и увидела дом, вокруг которого стояли машины. Этот дом был живой. Ему недавно меняли крышу, и новая зелёная черепица смотрелась неожиданно и вычурно на фоне провалившихся крыш соседних домов. Бывшая мазанка была обложена кирпичом. Окна с новыми зелёными ставнями приветливо светились. Настя поставила свою машину на свободном месте возле длинного низкого забора.
Во дворе звонко и монотонно стучал по дереву топор. Настя постояла возле зелёной калитки.
Внезапный порыв приехать к ведьме за помощью, ещё утром казавшийся единственно верным решением, вдруг ослаб. Какие вообще могут быть ведьмы в наше время? Наверняка эта баба Нина – обычная шарлатанка. Наврёт, подарит надежду, а проблема так и останется нерешённой. Уж Насте ли не знать, как это бывает! Они ведь с этой ведьмой почти коллеги.
За забором слышалось движение, тихие голоса, тюканье топора. Крикнул коротко и резко петух. Пахло сыростью, курятником и ноябрьским холодом. Как будто Настя оказалась дома, в своей деревне. Девушка недовольно поморщилась. Но не возвращаться же ни с чем, когда осталось сделать несколько шагов! И она решительно толкнула калитку.
Во дворе мужик рубил дрова. Мальчишка лет десяти носил деревянные брусочки и складывал в поленницу возле дома. Мужик посмотрел на Настю, коротко кивнул здороваясь. Настя ответила таким же кивком и пошла к дому.
За деревянной дверью было тепло и темно. Настя прошла из маленькой прихожей в комнату. На стульях возле стены сидели люди. На столе в углу комнаты стояли зажжённые свечи.