⇚ На страницу книги

Читать За границами легенд

Шрифт
Интервал

Не вой, не вой!

С тобой друг твой:

Твой верный Лес,

Объятья щедры.


Свети, свети!

И заплети

Весь облик твой

В узор легенды.


Гори, гори!

Путь протори.

Но не для них:

Себе на радость.


Живи, живи!

К концу плыви

Горда, сильна.

Я не сломалась!


А если боль

И исподволь,

Её не слушай.

Иди вперёд.


Лети, лети,

Чтоб обрести

В легендах

И жизнь, и душу…

История Зарёны

Дорогами разбойников

– У Зарки мать подохла, упала навзничь и не встала. Кстати, как клюёт? Поймали хоть чего?

У меня ворох прутьев ивовых, нарезанных, из рук выпал, дыхание перехватило. Напрягшись, вслушивалась.

– Ничё так клюёт. Я трёх карасей поймал ужо.

Пальцы непроизвольно сжались, разжались. Они говорят, что мать моя упала, не встала, да так спокойно?! А где она упала-то? Куда бежать-то, где искать? Если люди видели, значит, она из дому куда-то вышла. А хоть б и за водой… или к родственникам опять ходила, опять шепталась, кому меня в город б замуж отдать? Выгнали её уже раз шесть за то скоты эти за такие разговоры, нашто им опять-то слушать её да возиться со мной!

– А Зарка-то чё? – Хренло внезапно обождал поддевать очередную рыбину – я меж ветвей зарослей подсмотрела – и развернулся к болтуну Осипу.

– А её с утра никто не видел. Как ушла опять в свой лес, так как будто и испарилась. Раньше хоть поискать можно было, найти где-нибудь заныкавшуюся в слезах. А теперь как испаряется на ровном месте.

Шумно выдохнула. Поползновений этот бородач бездельный так и не оставил до сих пор. А я-то думала, что ж его не видно-то последние недели?.. Но…

Выломалась между кустов – парни деревенские, наши и один с соседней, на шум внезапный развернулись – прошла к везде нос сующему Осипу, ухватила за ворот, рванула, рявкнула парню обезмолвившему вдруг в лицо:

– Где?! Где моя мать?!

– У… у колодца упала.

Я же говорила ей, что сама воды принесу! Сама таскала всегда! Столько запасу сделала!

Рванулась было прочь, сердце неровно забилось, дыхание перехватило. Успеть бы!!! А успею ли успеть?.. На боли в груди она раз не первый уже жаловалась за полгода эти. И от гришкиных трав ей легчало ненадолго совсем.

– Разочаровала! – Хренло проворчал, когда я, внезапно развернувшись, стремглав бросилась обратно, давиться сквозь кусты, кожу и рукава обдирая об отрезанные мною прежде и поломанные только что ветки. – Думал, мать ей дороже её продажных корзин.

– Там змеи водиться могут, – осклабился Осип.

– Да чо ей станется? Сама как змея! Проползает шагах в десяти-тридцати так, что хрен заметишь! Да и хрен-то с ней! Сорвался, гнида! А тянул-то нить так, жирный был, гадина!

Но я, не смотря уже на равнодушных скотов, ободранными, окровавленными руками раздвигала выпавшие и прежде нарезанные ивовые ветви, выбирая из-под них собранные ранее, на заре, маленькие листки и стебельки трав. Григорий сказал, что эти травы, в лесу нашем редкие, нашла едва, матери надо в рот влить или у носа, между ладоней растерев, носить, если сознание терять будет. Сказал, могут жизнь ей спасти. Но, говорил, ежели сознание будет терять, то уже недолго ей до того, как уйдёт за Грань. А успею ли?..

– Слышь, коза! – проорал Хренло, когда я меж кустов выдиралась обратно, прижимая к груди выбранные и окровавленные кустики трав. – Я тута спросить у тя хотел…