Ровно год тому назад довольно большое общество собралось провести зимние праздники в деревенском доме, вернее – в старом замке богатого землевладельца в Финляндии. Этот дом или замок был редким остатком капитальных, старинных построек наших прадедов, заботившихся о благосостоянии своих потомков более, чем мы, грешные; да, поистине сказать, имевших на то более достатков и более времени, чем наше разорённое, вечно спешащее поколение…
В замке было много остатков древней роскоши и праотцовского гостеприимства. Мало этого, были замашки средневековых обычаев, основанных на традициях, на суевериях народных, наполовину финских, наполовину русских, занесённых русскими хозяйками, их родством, их многочисленным знакомством с берегов Невы. Готовились и ёлки, и гадания, и тройки, и танцы, – всякие общеевропейские и местные и даже чисто-всероссийские вспомогательные средства для увеселения праздного, избалованного общества, которое предпочло, на этот раз, «лесную, занесённую снегами, трущобу», – как называл свои владения хозяин дома, праздничным городским увеселениям. В старом доме имелись и почерневшие от времени портреты «рыцарей и дам» – именитых предков, и необитаемые вышки с готическими окнами, и таинственные аллеи, и тёмные подвалы, которые легко было переименовать в «подземные ходы», в «мрачные темницы» и населить их привидениями, тенями отшедших героев местных легенд. Вообще, старый дом представлял многое множество удобств для романических ужасов; но в этот раз всем этим прелестям суждено было пропасть втуне, не сослужив службы читателям; они в настоящем рассказе не играют прямой роли, как могли бы играть в святочном происшествии.
Главный герой его, с виду весьма обыденный, прозаический человек… Назовём его… ну, хоть – Эрклер. Да! Доктор Эрклер, профессор медицины, полунемец по отцу, совсем русский по матери и воспитанию; по наружности тяжеловатый, обыкновенный смертный, с которым, однако, случались необыкновенные вещи.
Одну из них, по уверению его, самую необычайную, он рассказал небольшому кружку слушателей, окружавших его в боковой комнате, в то время, как в больших залах и гостиных шумное общество, возвратившись с катания, собралось чуть ли не танцевать.
Доктор Эрклер, оказалось, был великий путешественник, по собственному желанию сопутствовавший одному из величайших современных изыскателей в его странствованиях и плаваниях. Не раз погибал с ним вместе: от солнца – под тропиками, от мороза – на полюсах, от голода – всюду! Но, тем не менее, с восторгом вспоминал о своих зимовках в Гренландии и Новой Земле или об австралийских пустынях, где он завтракал супом из кенгуру, а обедал зажаренным филе двуутробок или жирафов; а несколько далее чуть не погиб от жажды, во время сорокачасового перехода безводной степи, под 60 градусами солнцепёка.
– Да, – говорил он, – со мною всяко бывало!.. Вот только по части того, что принято называть сверхъестественным, – никогда не случалось!.. Если, впрочем не считать таковым необычайной встречи, о которой сейчас расскажу вам, и… действительно, несколько странных, даже, могу сказать, – необъяснимых её последствий…
Разумеется, поднялся хор требований, чтоб Эрклер рассказывал скорее…