– Кто ты? Где ты? Что ты?
– Не знаю, но я все такой же.
Как и триста шестьдесят
тысяч лет назад -
под водой, без имени и без оболочки.
– Кто ты? Где ты? Что ты?
– Не помню, и моя глубина
относительно дна –
бездонна, бездонна она.
– Кто ты? Где ты? Что ты?
– О ком ты? Я полный отчет
твоего интеллекта, где внутренний мир
отражается внешней иллюзией жизни,
придуманной кем-то.
– Кто ты? Где ты? Что ты?
– Я – пленный, такой же, как ты,
великий слепой,
глядящий глазами вселенной.
Нет-нет, это не наша планета,
это просто иллюзия света,
прелюдия ветра, уснувшего где-то,
сквозь кольца прозрачного света
бросает на землю созвездия снега,
созвездия жизни,
созвездия хлеба.
Игорь Сорин. Разговор с душой
Пока Валентина Ивановна гремела посудой на кухне и что-то напевала, Катя торопливо собирала рюкзак. Раскрыв шторы, она задержала взгляд на распускающихся почках на ветках дуба, что рос напротив дома. Несколько веток дотянулись до самого окна. Они слегка покачивались от легкого дуновения ветра, словно приветствовали новый день. В этом году апрель не торопился радовать погодой. Уже прошло чуть больше половины месяца, и это было первое по-настоящему весеннее солнечное утро. Катя открыла окно, и в комнату ворвался свежий бодрящий воздух. Ей непременно захотелось выглянуть из окна. Резкий порыв ветра взвил русые кудряшки Кати и набросил их на лицо, что заставило ее рассмеяться. Наслаждаясь теплом солнечных лучей и оглядывая двор, Катя вдруг заметила мужчину, что стоял под окнами и смотрел прямо на нее. Катя его узнала, это точно был он. Тот, что вчера стоял напротив окон аудитории, где у Катиной группы проходил семинар по теории вероятностей. Несколько минут они смотрели друг на друга, пока Катю не отвлек бабушкин голос из кухни: «Завтрак готов!».
– Ба, а ты можешь выглянуть в окно? Там мужчина какой-то странный, ты не знаешь его? – отвернувшись на мгновение от окна, крикнула Катя.
– Где, Катюш? Какой мужчина? Там нет никого.
– Хм, странно, только что был здесь, – удивилась Катя, закрывая створку.
– Иди садись скорее за стол, а то сейчас Вероника придет, и ты опять убежишь на занятия голодная.
Свист чайника прервал их диалог.
– Ты будешь чай или какао с молоком?
– Чай.
На столе уже стояли блинчики, политые сгущенкой, когда Катя вприпрыжку ворвалась на кухню. Бабушка разливала чай, высоко поднимая заварник над чашками, и напевала себе под нос.
– Ба, а почему ты всегда так высоко чайник поднимаешь?
– Коля всегда говорил, что долгий чай вкуснее, – улыбаясь, медовым голосом ответила бабушка.
– Долгий? – подняв брови, переспросила Катя.
– Да, милая, именно так он и говорил.
– Может, ты расскажешь мне что-нибудь еще о папе?
Валентина Ивановна отрицательно покачала головой и тяжело выдохнула.
– Почему-то ты никогда не рассказываешь о родителях? – обидчиво произнесла Катя.
Но Валентина Ивановна не спешила с ответом. Она медленно поднялась из-за стола и, пожелав Кате «Приятного аппетита!», отвернулась к окну.
Закончив с блинчиками, Катя в спешке надела куртку, схватила рюкзак, вбежала обутая на кухню, чтобы чмокнуть бабушку на прощание, после чего выскочила за порог квартиры и понеслась вниз, перепрыгивая ступени через одну.
Вероника уже стояла у подъезда и нервно теребила телефон.