Низкие облака, словно морской прибой, накатывают мягкими волнами мелкого, холодного дождя. Его стараниями, и без того унылая картина увядающей природы, вообще превратилась в откровенно тоскливую. И дождь, и облака, и пронизывающий, порывистый ветер, что с усердием добросовестного дворника подметал опавшие листья, все они полностью отвечали внутреннему состоянию Грега.
Стоя у окна, он, как могло показаться со стороны, совершенно бездумно, наблюдал за извилистыми дорожками капель, и за маленьким жёлтым листочком в его пылком желании отклеиться от мокрого стекла. В этот момент, у него за спиной прошуршал механизм напольных часов. В нём что-то громко щёлкнуло и разлившийся благородный бой, заставил седовласого джентльмена вернуться из дебрей мыслей в вульгарную действительность настоящего.
Грег тяжело вздохнул, отвернулся от окна, и продолжая раскачиваться на каблуках, обратился к висевшему на стене портрету…
– Да отец, мог ли ты когда-нибудь подумать, что созданное твоими руками дело, может так быстро сдуться..? Кто бы знал, кто бы знал?
С тех пор как в его жизнь вошли всякого рода ограничения, Грег, по понятным причинам оставил престижный офис в центре города. Теперь он всеми своими, к сожалению невеликими делами, руководил из родового гнезда. Из их большого дома, в стиле викторианского поместья, изначально стоявшего в пригороде и носившего, с его лёгкой руки шутливое имя «Скрудж хаус». Сейчас его высокие окна смотрели не на лесной массив, как это было сто лет назад, а на городской парк, пустые аллеи которого, только что рассматривал нынешний хозяин «хауса».
Будучи по натуре консерватором, и пытаясь сохранить обустройство дома неизменным, Грег старался быть им во всём. Например, он был искренне убеждён, что в его кабинете, обязательно должен висеть портрет отца, как основателя их семейного дела. (Кроме того, у него была привычка, время от времени, разговаривать с ним, советоваться. И хотя эти беседы естественно являлись исключительно монологами, Грег не видел в том ничего странного.)
Безупречный, староанглийский стиль кабинета диктовал полный отказ от современной офисной техники, а потому, после недавнего ремонта, она была умело спрятана за толстыми, дубовыми панелями. Исключение составили только монитор компьютера, коммутатор, да огромный радиоприёмник. Что касается последнего, этого лампового монстра середины прошлого века, то он, большей частью времени использовался, как необычная деталь интерьера. Раритет, совсем не нарушал общего стиля, и более того, время от времени, он умудрялся исправно вспоминать о своём прямом назначении.
Вот и сегодняшний репортаж был подтверждением его работоспособности. Нет, не репортаж, репортаж не то слово, по степени напряжения, это были скорее сводки с фронтов действующей армии. Конечно, такие новости не могли добавить позитива в и без того нервную жизнь последних месяцев. Но старым динамикам было всё равно, они, испытывая на прочность нервы слушателей, старались на славу. Безжалостно хлестали фактами о количестве заболевших, выживших, распрощавшихся с жизнью, госпиталя, красные зоны, вакцины, препараты…