− Нет! Вы нам не подходите!.. – раздражённо сказал молодой инженер в очках с круглыми линзами, в разноцветной футболке, тёртых джинсах и кедах. Он сидел, развалившись в драном кресле на колесиках, напротив меня, вдумчиво вглядываясь в моё лицо, будто вспоминал, где он мог видеть меня раньше. Лицо этого молодого инженера напоминало мне лишь физиономию матерого программиста из рекламных баннеров Рунета.
Кабинет, где проходило моё собеседование (первое на данном заводе, а за прошедший месяц уже двенадцатое), был обставлен по периметру запыленными советскими столами желтого цвета да тумбами с ящиками. На них громоздились кипы каких-то документов и потрепанных чертежей, скорее всего, тоже советского времени. На проем форточки обшарпанной рамы единственного окна кабинета была прибита дырявая и почерневшая москитная сетка. На выкрашенных темно-зелёной краской стенах висели плакаты с изображениями внутренностей и габаритных размеров самолета «АН-140», календарь 1999 года с фотографией серого кролика на лугу и множество пожелтевших розеток старого образца, почти над каждой из которых висела информационная бумажка с числом «220». Несмотря на работающий маленький вентилятор в дальнем углу, в помещении было весьма душно.
Справа от меня за столом сидел второй молодой человек, пригласивший на разговор после долгого ожидания в отделе кадров. Этому немногословному инженеру, носившему черный офисный костюм и лакированные туфли, нужен был человек-помощник, но, к сожалению, другого, металлургическо-механического профиля. Моя же специальность наиболее близка к электротехнике, электронике, к лазерам в конце концов. Поэтому наш с ним разговор далее моей профессии не зашел, и инициатор собеседования пригласил того «Гарри Поттера», сидевшего напротив меня.
− Почему же? – спросил я. – Вы же сказали, что занимаетесь электронными системами и чем-то подобным.
− Да. Но я не вижу на вашем лице озарения, блеска, как будто вам вообще не нужна работа. Либо вы не хотите здесь работать.
− По-вашему, я пришел сюда просто так???
Инициатор, слушая наш разговор, не глядя на нас, нервно перебирал какие-то свои документы и чертежи, видимо, что-то отыскивая. Парень в очках после небольшой паузы продолжил бомбить меня вопросами по прочтённому несколько минут назад резюме.
− Скажите, почему вы ушли с последнего места работы на производстве?
Здесь парой слов я бы ответить не смог. Мой карьерный путь, действительно, очень витиеват. А с завода я ушел уж года два с половиной назад…
− Уволился, потому что в течение двух с лишним лет приходилось ездить туда и обратно с пересадками. Плюс хотелось найти более высокооплачиваемую работу. А под конец чуть кирпич на голову не упал: рушится там здание одно.
− Ну, у нас ситуация примерно такая же. Конечно, кирпичи на головы не падают… пока что, – «Гарри Поттер» усмехнулся и переглянулся с инициатором, – но завод далеко не новый, советский… А живешь-то ты где?
– Да рядышком. Минут пятнадцать на трамвае.
– Ясно. Ну ты сам-то чё хочешь-то?
Этот вопрос поставил меня перед выбором: либо я сейчас просто встаю и ухожу, либо ответить ему буквально, что я хочу в жизни, тогда у парня отвянут уши и уйдет он. Либо прикинуться дурачком и отвечать просто нелепо. А может ему просто сказать: «С какого ты, когда вы»?