Читать Спин-офф к ранобэ «Без слабостей». Часть 1. Рухан

– Мама…, мамочка…, мама помоги…

По Великому лесу разносится дикий, мучительный, надрывный, отчаянный, душераздирающий крик. Временами он затихает, а затем резко, отчаянно разносится, вновь переходя в мучительные, нечеловеческие стенания. Этот дикий, непередаваемый крик выворачивает душу тому, кто его слышит. Передаваемая в крике боль отдается во всем теле, заставляет непроизвольно сжаться. Рот искривляется от первородного страха, слезы выступают на лице…

– Мама, он убивает меня. Мама, помоги мне. Мама, я умираю. Мамочка, убери его. прошу тебя…

Есть еще какой-то звук, который также эхом разносится по Великому лесу. Он другой, он совсем не такой, как этот крик, он тише. Он какой-то глухой, монотонный, но не менее ужасный, когда ты понимаешь, что напоминает тебе этот звук. Это хруст, сильный хруст, но не резкий хруст, а долгий, продолжительный хруст. Это хруст плоти, хруст костей, но не тех, что разорвали, сломали одним движением, а которые режут и ломают системно усиливающимся прессом…

Крик стихает…, слышен слабый стон…, слышен стон…, слышны последние слова:

– Мамочка, отец, Ортум простите…, простите меня…, я больше не могу…, простите…

Ужасно, боль в груди…, присаживаюсь на грядку, все поплыло в глаза, задыхаюсь…, хочу рыдать…, что-то не так…, отчего вдруг стало так невыносимо плохо…, тесно, хочу разорвать ворот рубахи…

– Марта, что с тобой тебе плохо…, Марта…, позовите Ехана, Марте плохо, почему держишься за грудь, подожди, освобожу ворот, скорее принесите воды, Марта попей воды…

Не могу плохо, что-то не так, что-то случилось, что-то непоправимое, что-то ужасное…, надо вспомнить…, надо вспомнить…

– Марта…, Марта…, очнись…, любимая…, что с тобой?

Горло першит, охрипла. Часто вырывается кашель. Нахожусь в какой-то полудреме, никак не могу прийти в себя. Середина третьего дня, как мы в пути. Смотрю на сгорбленную спину мужа. Вижу, сильно устал, голову совсем не подымает. Склонил вперед, подгоняет лошадей, все волосы в дорожной пыли. Бедный мой Ехан переживает за нас, торопится скорее добраться, показать нам, обещанное…

Месяц назад мы закончили работу по сбору урожая. Было как всегда тяжело, но очень приятно собирать плоды сезонных трудов, начатых еще в самом начале весны и, наконец, оконченных…

Мой отец Ларс родился и всю свою жизнь прожил в деревне Мара, образованной предками в степях княжества Урикон, на берегу мелкой речушки Виль. По заветам предков, все поколения жителей деревни занимались скотоводством и земледелием. Из поколения в поколение передавались секреты скотоводства и земледелия на этой засушливой, скудной минералами земле. Уже с малых лет дети приобщались к труду, начинали перенимать опыт старшего поколения. Отец часто забирал меня, еще совсем маленькую, с собой в поля. Посадив на шею, он показывал мне широкие, деревенские наделы, на которых пробивалась зелень будущих жизненно важных культур. Взрослея, я уже на своих ногах бегала к отцу в поле сажать, пропалывать, поливать, собирать…

Отец до сих пор треплет меня по голове после каждого трудового дня. В знак похвалы за труд ради семьи.

За прошедшие годы пригодная для посевов земля совсем истощилась. С каждым годом урожай становиться все скуднее и скуднее… Для опытных земледельцев было очевидно, что земля больше не даст плодов. Ей надо отдохнуть, вернуться на несколько лет в первозданное, дикое состояние. Заботливый отец в середине полевого сезона подозвал к себе моего мужа Ехана и сказал ему, чтоб тот оставил работу по поливу и ради семьи меня, жены Марты и двух наших детишек, дочери Ильмы, и сына Виктима, отправился в земли у Великого леса осмотреться, проверить, плодородна ли там земля, как говорят торговцы.