Уставшая от долгого наблюдения за балом герцогиня потопала затекшими ногами. За окном медленно разгоралась бледно-розовая заря. Имение тети находилось почти на границе с Бурминдией, и рассвет здесь наступал на несколько часов раньше, чем в столице Помаррии. Ужасно хотелось спать, но Генриетта сказала себе, что еще не время. Интересно же, чем все закончится.
Чтоб не заснуть, пошла по комнате, делая резкие наклоны из стороны в сторону и размахивая руками, разгоняя застоявшуюся кровь. Зеркало чуть поблескивало серебристой гладью, в которой отражался все тот же бальный зал, потихоньку заполнявшийся ничего не подозревавшими гостями и придворными, желающими продолжить торжество.
Им всем повезло, что племянник появился так вовремя и сумел оглушить зловещего мага! Но какова Эльза! Знать бы раньше, что она так относится к правящей семье да и к ней самой, лично сослала бы ее куда подальше! Хорошо, что все чувства приглушены магией и ей не обидно, а всего лишь слегка досадно. Все-таки замечательная это вещь – заклятье холодного сердца.
О своем горюющем супруге Генриетта не думала, будто его и вовсе не существовало. Мужское горе – что прилив моря, быстро схлынет после недолгого пребывания на суше, оставив за собой пену и грязь.
Под лучами еще слабого утреннего солнца рама старого зеркала завлекательно поблескивала, будто приглашая себя погладить.
Невольно усмехнувшись, герцогиня решила выполнить эту безмолвную просьбу и провела пальцами по неожиданно теплому металлу, касаясь рун наверху рамы. Под ее рукой руны засветились, и в зеркале вместо бального зала появилось чье-то мирно спящее лицо.
– Что это еще такое? – Генриетта отшатнулась, испугавшись. – Кто это?
Ответа не было. Она пристально всмотрелась в лицо. Это был молодой мужчина, красивый, с длинными ресницами, отбрасывающими тень на худые щеки. Отчего-то цвет его кожи был сероватым, возможно, из-за слабого света. Герцогиня отошла на пару шагов назад, и лицо отодвинулось ровно на такое же расстояние. Теперь было видно, что он спит на каком-то странном узком ложе, укрытый золототканым покрывалом.
По коже Генриетты пробежали ознобистые мурашки. Кто это такой? И почему его показывает это зеркало? Она опустилась в кресло, в котором провела всю ночь, внимательно вглядываясь в незнакомца. Спящий мужчина пугал ее, заставляя сердце мелко подрагивать. Догадки сменяли одна другую, и каждая была невероятнее предыдущей.
Решительно встав, герцогиня провела рукой по верхним рунам, и изображение исчезло. Она с облегчением вздохнула. Что перед ней было не мертвое тело, а просто крепко спящий человек, она чувствовала. Подозрение, что в таинственном исчезновении собственного мужа повинна сама Лауренсия, омрачала память покойной, и думать об этом было неприятно.
Но что же происходит во дворце? Зеркало молчало. Потрогав его так и этак, но ничего не добившись, Генриетта решила не тратить время попусту, а идти спать. Широко зевая, прошла в тетину спальню. С трудом стянула пышное, туго затянутое платье, вспоминая при этом свою заботливую камеристку и отчаянно жалея, что ее нет рядом. Постель для нее, конечно, никто приготовить не удосужился, и герцогиня упала на широкую кровать, даже не расправив ее.