Хирурги всегда так говорят. Женя безошибочно определила специальность врача. Голос твёрдый, всегда немного усталый, каждая фраза острая как скальпель. Хирург, без сомнения, хирург. Она стояла за углом и не видела этих двух разговаривающих людей, но знала, что один из них врач, а другая … «Хм! – поймала себя на мысли Евгения. – Я даже не знаю, как её зовут. Её никогда не существовало для меня. А она есть. Она здесь, за углом. И хирург разговаривает с ней, а не со мной. Это несправедливо. Он любил меня. Меня, а не её, и ехал ко мне. А теперь, когда он лежит без сознания, когда воля его в чужих руках, врач разговаривает с ней, а не со мной. Боже! Как несправедливо!»
Женя решила выйти и, набравшись смелости, вмешаться в разговор. А что? Кто как не она имела право знать всё до мелочей. Она оттолкнулась от стены и уже сделала первый шаг, но в эту секунду распахнулись двери, и тишину больничного коридора разрезали громкие мужские шаги. Их было двое. Двое мужчин примерно одного возраста. Женя никогда раньше их не видела, но сразу определила – это сослуживцы её любимого человека. Один из мужчин внимательно посмотрел на Евгению. У него жгучий взгляд. Люди таких взглядов боятся. Люди, но не Женя. Она мгновенно внутренне закрылась, хотя снаружи осталось прежней. «Не пробьёшь! – мысленно сказала она незнакомцу». А он словно услышал, дёрнул уголком губ и кивнул Евгении, как бы здороваясь.
Евгения осталась стоять за углом. Она слышала, как один из мужчин представился хирургу. Женя разобрала только слово «полковник», а фамилию расслышать не смогла.
– Жаров Юрий Филиппович, – через секунду сказал доктор.
– Пойдёмте, – снова услышала Женя голос полковника, – надо поговорить, Юрий Филиппович.
И опять громкие тяжёлые шаги. Они удалялись. Что теперь делать? Ждать? Женя не могла уйти, не узнав главного. Она почувствовала сильное, давящее беспокойство в сердце. Ноги задрожали от беспомощности, и Женя медленно сползла по стене на пол. В глазах потемнело.
Трава сбрасывала капли на резиновые сапожки маленькой Жени. Утром прошёл дождик. Девочка уже подумала, что поход с папой в лес откладывается. Расстроилась.
– Ты чего, солнечный ребёнок? – весело спросил папа, зайдя в комнату с горячим чайником в руке. – Чего надулась, чего нахмурилась?
Женя, сдвинув грозно брови, повернулась к отцу и своим маленьким тонким пальчиком показала в сторону окна, за которым назойливо барабанил дождь.
– Ну и что? – ответил на красноречивый жест дочери папа. – Я же добрый волшебник. Скоро пройдёт. Кончится. Что, не веришь?
Женечка помотала головой. Не поверила. К сдвинутым бровям добавила ещё и крепко сжатые губы. Папа, наблюдая эти поразительные эмоции младшей дочки, улыбнулся ещё ярче.
– Садись за стол, – сказал он, и выудил из буфета пиалку с клубничным вареньем. – Сейчас попьём чай с вареньем, и дождь перестанет. Наденем резиновые сапоги и пойдём с тобой в лес. А Сашка с мамой пусть идут в своё кино. Ну, – папа нежно прижал голову Жени к своему животу, – заканчивай злиться. Я сказал, значит так и будет.
Буквально через несколько минут озорной лучик солнца скользнул по столу. Через чашки, через пиалку с вареньем, через чайник, скользнул, и краешком лизнул по щеке Женю.