История «Стратегия судьбы» начинается в Ленинграде. Факты студенческой советской жизни придают яркость всему сюжету.
Основные события разворачиваются в годы перестройки. Конец девяностых, начало двухтысячных годов.
Молодые люди, воспитанные в Советском Союзе и подготовленные для жизни именно в Советском Союзе, оказываются выброшенными в совершенно неизвестный им мир – капиталистический или, вернее, рыночный. В иную психологию.
Отношения болезненно разрушены, но жизнь дарит настоящее счастье в том возрасте, когда надеяться на что- то новое уже не осмеливаются.
___________
Елена Соколова 89216458607
Санкт Петербург
СТРАТЕГИЯ СУДЬБЫ.
Сильный ветер не мог разогнать серые тучи, плотно окутавшие город.
Высотные дома хмурились, наглухо закрытыми окнами по обеим берегам многоводной реки, а сами берега были связаны широким каменным мостом, который безропотно удерживал на себе восемь рядов движущихся машин: четыре в одном направлении и четыре в другом.
Заняться пассажирам, оказавшимся в «пробке» было нечем, если только разглядывать друг друга и пешеходов, которые шли по специально отгороженной для них полосе – дорожке для тех, кто выбирает для себя лучше быстро идти, чем медленно ехать.
Среди шагающих по мосту выделялся своей воинственной походкой юноша в холодной заношенной куртке. Сильные порывы ветра били в лицо и трепали давно не стриженные волосы.
Юноша шел, ссутулившись и плотно сжав кулаки, настойчиво отказываясь воспользоваться теплыми карманам. Он, словно пытался противостоять самой природе и доказать всему миру свою значимость.
Валентина смотрела из окна автомобиля на этого озлобленного молодого человека, всегда готового к драке за свое «я» и воспоминания о своей собственной жизни захватили, как липкая паутина, исходящая из недр памяти.
Женщина положила свою руку на руку водителя. Обручальные кольца блеснули, выхватив ее из прошлого в подаренную небом новую реальность.
1
Толя, как всегда сидел возле экрана телевизора. За свои двенадцать лет все, что он смог узнать о жизни, он узнал именно из телевизора. Там были его герои и враги. Относительно увиденного в нем, мерил он поступки и ценности. Собственные сердце и разум не были натружены или натренированы на то, чтобы мыслить самостоятельно и фильтровать увиденное, вникая в характеры, окружение, обстановку, в которой персонажи телевизионных историй находились.
Это все равно, как если бы за столом съедать все, что подается и не различать где мясо, где овощи, где сладкое, где соленое. Просто еда.
Время было Советское и телевизионные передачи понятными, незамысловатыми и не разнообразные. По телевизору показывали правильных людей и рассказывали о правильной политике внутри страны. Все было очень понятно. Там. В телевизоре. Оно не вязалось с тем, что на самом деле происходило вокруг, но давало надежду на то, что есть смысл стремиться к лучшему, а лучшее это конечно же то, чем можно похвастаться.
– В магазин идем! Быстро собрался! – подскочила мать и заслонила собой экран, источник жизни.
– Мам, а ты мне купишь сапоги? Я в войлочных стесняюсь в школу ходить, – спросил Анатолий, стараясь настроить свой грубый, неровный подростковый голос под тембр, напоминающий нежность или хотя бы уважение. За глаза, в компаниях, во дворе и в школе мать была «мотыгой» и не более. Трудно было бы найти более подходящее слово для определения того, что чувствовал сын, слыша голос матери, долбящей его иссохший мозг, не пропитанный влагой понимания и уважения, как личности.