Я до сих пор помню, какие у неё были длинные пальцы.
Можно подумать, что, будучи ребёнком, я была склонна преувеличивать. Ведь, когда мне было 5 лет, я верила, что солнце следует за мной, только за мной по пятам. А ночью его сменяет ленивый месяц за окном, который не хотел куда-то спешить за маленькой девочкой. Меня укладывали спать, и луна освещала мою подушку, будто говоря:
– Меня не заставишь двинуться с места, я сильнее тебя!
Но наступало утро, и солнце было на моей стороне.
Всё случилось ночью, и луна не стала мне помогать. Я ушла за прозрачным человеком в темноту, где месяц не осветил мне дорогу назад. Я помню звук, приближающихся шагов прозрачного человека, и как наступила кромешная тьма. Потом была больница и тёплые объятия мамы. После этого случая мы и переехали в квартиру по соседству с Ней.
Она была чудная. Замечательная. В ней не было ни капли теплоты. Она была бледная и худая. Постоянно ходила в юбках, которые издавали громкое шуршание, будто ветер гонял листву по дорогам осени. Она не улыбалась, лишь порой могла хмуриться, но незаметно, неуловимо. Её белое лицо с маленькими серыми глазами не любило выражать эмоции. Она отталкивала, кого-то пугала, и для этого намеренно ничего не нужно было делать. Она бы не стала хорошим спутником человеку, любимой или другом. Роль няни для ребёнка и вовсе была бы для Неё абсурдной.
Она была луной, которая жила по соседству. Я не обращала на Неё внимания поначалу. Солнце было ближе, хотя на тот момент мне стало уже всё равно, что происходило на небе. Я перестала замечать события, людей, вещи.
Как и я, другие игнорировали её существование. Или, по крайней мере, пытались это делать.
На нашем этаже было пять квартир. Жильцы трёх из них предупредили мою маму о Ней. Я не знаю, что они тогда сказали, но мама продолжила с Ней здороваться и просила меня быть воспитанным ребёнком. Пришлось и мне здороваться в ответ.