Читать Обращаться с осторожностью. Искренние признания патронажной сестры

Шрифт

Интервал

Rachael Hearson

Handle With Care: True Confessions of An NHS Health Visitor

* * *

Эта книга посвящается всем несравненным мамочкам и их семьям, которые оказали мне честь, приняв мою помощь на трудном родительском пути.
Спасибо вам.

Всем добросовестным и усердным патронажным сестрам, тем, кто каждый день трудится во всех уголках нашей страны и без шума и суеты буквально двигает горы.

А еще моим близким, а особенно Дж., ММ и ДД.
Я люблю вас всем сердцем и делаю это все для вас.

Введение

Труд патронажной сестры происходит за закрытыми дверями: невидимый, но от этого не менее важный. Мы наделены привилегией и уникальным доступом во все семьи с детьми младше 5 лет: наш офис – это ваша гостиная. Наша обязанность – навещать вас дома. Когда у вас маленький ребенок, мы оказываемся единственными профессиональными медиками, которые постоянно заботятся о нем. Раньше было принято, чтобы семейный врач наносил «визит вежливости» вашему новорожденному, но теперь не предусмотрено даже этого.

Наши отношения с клиентами очень личные, часто мы видим семью в самом уязвимом ее состоянии. Мы имеем дело со всей палитрой человеческого опыта. Наш долг – рассказывать и наблюдать за жизнью во всей ее неупорядоченности и непредсказуемости, и в то же время непостижимом величии.

Десятки лет миновали с тех пор, как я стала работником Национальной службы здравоохранения (далее – НСЗ[1]), куда пришла еще студенткой, обучавшейся на медсестру. Если уж быть точной, это случилось 9 июля 1979 года. С тех пор я работала медсестрой, акушеркой, а последние 30 лет – патронажной сестрой. Нужно жить на другой планете, чтобы оставаться в неведении о непрекращающихся изменениях в политике, методах лечения, обеспечении страховки, контрактах, перспективах и вечных финансовых трудностях НСЗ.

Когда я начинала, не было никаких компьютеров, мобильников или менеджеров проектов, нас не обучали алгоритмам или политике самостоятельной работы, ключевым словам или профессиональной терминологии. Имелся семейный врач, упакованный в тугой воротничок и галстук и начиненный добродушным юмором, появлявшийся у вас после обеда, если ваш малыш страдал от отита средней степени тяжести (то есть у него болело ухо). Участковая акушерка приходила ежедневно в течение 10 дней после появления в вашей семье новорожденного. Завершала картину жизнерадостная патронажная сестра. Она навещала семью раз в неделю, чтобы взвешивать ваше ненаглядное чадо, пока ко взаимному удовольствию вы не решали, что набрались достаточно опыта во всех аспектах, будь то кормление, эмоциональные проблемы и все прочее, связанное с воспитанием младенцев. Частота визитов зависела от того, насколько вам требовалась помощь со стороны или, напротив, как скоро вам надоедало чье-то вмешательство. Оба суждения являются равно правомерными, коль скоро у мамы, ребенка и остальных членов семьи все идет хорошо. Кажется, все просто.

Однако реальность была такова, что мне приходилось оставаться один на один и с очумевшим от наркотиков сутенером на лестничной клетке, и с угрожавшим ножом домашним насильником в приюте для бездомных. Однажды по недоразумению я оказалась в борделе, где стала невольной свидетельницей деловой активности, «принятой» в этом месте. Я договаривалась о доставке кровельного железа, чтобы получить доступ в бомжатник с дырявой крышей, который считала своим домом молодая семья. Бетонный пол они застелили протертым шерстяным одеялом. Еще там был тюфяк. И размещенные в ключевых точках свечки. Ни электричества, ни водопровода. И крошечный младенец 10 дней от роду.