Зор и Агирт, вытаращив глаза, наблюдали за тем, как крокодил, с сытым и довольным выражением на зубастой морде, вальяжно скрывается в густых зарослях камыша, помахивая зеленым хвостом. Совсем рядом на грунтовой дороге стояла двухколесная телега, в которую была запряжена красивая антилопа-геренук. С изящной шеей, длинными тонкими ногами и красноватой шерстью, подобной лучам закатного солнца… Точнее то, что от нее осталось. Большая часть этого, некогда грациозного животного, теперь покоилась в ненасытной утробе остромордого обитателя прибрежных зарослей Нила. Крокодил давно скрылся среди камышей, а Зор и Агирт продолжали, молча, глазеть ему вслед, не в силах произнести и слова. Знойное полуденное солнце ощутимо припекало черную курчавую голову Агирта, а его яркие лучи отражались от лысины Зора, заставляя ту блестеть, словно бриллиант. Последний, сильный, как лев и широкий, подобно быку, наконец, нарушил тишину после продолжительного молчания, прерываемого лишь стрекотом кузнечиков в траве. Его пухлые губы, с трудом раздвигаясь, тихо произнесли:
– Он ее съел.
– Да неужели? – повернул к нему голову Агирт на худой шее. – А я и не разглядел сразу! Спасибо, что подсказал.
Зор с тупым видом почесал волосатую грудь:
– По твоему тону я делаю вывод, что ты меня считаешь виноватым.
– Ну не я же виноват?! – возмутился Агирт, всплеснув руками. – Просил же приглядеть за ней!
– Все произошло неожиданно… – Зор виновато покосился на темнокожего нубийца, – он так быстро выскочил из камышей, что я… я не успел…
Агирт только обреченно прикрыл лицо ладонями. Его голос глухо прозвучал, проходя сквозь пальцы:
– И что теперь делать будем?
– Не знаю, – угрюмо ответил Зор.
– Печально. Я тоже не знаю, – нубиец отвел руки от лица и начал нервно теребить подбородок.
– Быть может, поймаем другую? – предложил Зор.
Агирт отрешенно взглянул на здоровяка снизу вверх:
– Мы должны были привести антилопу писцу номарха[1] к вечеру сего дня. Как ты предлагаешь успеть поймать очередного зверя до заката?
– Н-у-у-у…
– Антилопа-гну, – бросил Агирт, еще сильнее теребя подбородок.
– Чего? – непонимающе уставился на него Зор.
– Антилопа такая есть. В Абиссинии[2] водится.
– А где это?
– Южнее Нубии[3]… – Агирт раздраженно добавил, – да и какая, к Апопу[4], разница?
– Мы не успеем добраться туда и привести эту антилопу… как ее…
Агирт так широко раскрыл глаза, что они стали напоминать два яйца на черной земле:
– Ты это сейчас серьезно?
– Ну…
– Ради светлого имени фараона, замолчи! – сорвался Агирт. – Твоя тупость выше моих сил!
Зор отвернулся, всем видом показывая свое уязвленное самолюбие.
Агирт тем временем размышлял вслух:
– Может, догнать этого зеленого гада, да преподнести номарху в качестве подарка его тушу?
– Нельзя, – подал голос Зор, словно позабыв об обиде.
– Почему?
– Крокодил – священное животное.
– О, боги всемогущие! – взвыл Агирт, хватаясь руками за голову. – В этой проклятой стране есть хоть какое-то животное, не являющееся священным? Крокодил – священен. Бык – священен. Даже кошка – и то священна! Скажи, а человек, случайно, не является священным?
– Нет, – угрюмо ответил Зор.
– Я так и знал! Так и знал! Хотя… погоди-ка… Фараон! Фараон же священен!