Застолье по случаю бракосочетания Натальи и Петра было в полном разгаре. Столы стояли во дворе дома Натальи, буквой «П». Жених и невеста сидели по центру, по бокам от них – свидетели. Со стороны Натальи её подруга Елизавета, а со стороны Петра – Антон, местный участковый. Он неожиданно согласился на эту роль, чем очень обрадовал жениха.
Собралась почти вся деревня. Хоть брак этот был вторым для обоих и возраст брачующихся уже подкатывал к пятидесяти, но, тем не менее, гостей собралось немало.
Мишка, глядя на мать в фате, усмехался. Никак не думал, что будет гулять на свадьбе собственной родительницы, да ещё и горланить вместе со всеми – горько! Чудны превратности судьбы.
Рядом с ним сидела Маринка, дочка дяди Пети, его новоиспечённого папаши, симпатичная, немного стеснительная, но это и неплохо, девушка. Ибо нахальными, самоуверенными девахами он был сыт по горло. А эта – в самый раз. Всё при ней – и миловидная мордашка, и фигура, и ум в меру, и скромность.
Мишка, не скрывая, давал понять, что она ему понравилась. Называл шутливо сестрой, подливал винишко, чокался, сыпал прибаутками и бросал на неё многозначительные взгляды. Маринка смеялась, смущённо опускала глаза на его шуточки, и было непонятно, приглянулся ли и ей Мишка тоже, как и она ему, или – нет. Во всяком случае, со стороны казалось, что им хорошо и комфортно друг с другом.
Пётр заметил это и тихонько шепнул на ухо Наталье:
– Смотри-ка, воркуют. Как голубки. Глядишь, и у них сладится, – и он поцеловал, теперь уже законную свою супругу, в щёку.
Все тут же подхватили и закричали на разные лады:
– Горько!
Жених и невеста встали и поцеловались быстро в губы.
Народ завозмущался. Дед Семён крякнул и громко заявил:
– Эх, Петька! Да разве ж так цалуются? Пацан что ли неопытный? Ну-ка я тебе щас покажу! – он встал и попытался перешагнуть через лавку, на которой сидел, но зацепился ногой за подол платья своей соседки и с грохотом повалился на землю. Все дружно засмеялись, а его жена Прасковья тут же кинулась ему на помощь.
– Горе моё, вставай! Набрался ужо? – выговаривала она мужу. Тут же подоспели мужики и помогли Семёну подняться.
– Поделился опытом? – смеясь, говорили они.
Потом кто-то развернул мехи гармошки и гулянье пошло ещё веселее. Мишка пытался включить через колонки современную музыку, но старшее поколение отмахнулось от него и бросилось плясать под гармошку.
Дед Семён, подперев подбородок рукой, говорил поучительно:
– Ты, Миша, свою эту попсю нам не навязывай. Это в городе у вас там, – он махнул куда-то в пространство рукой, – под неё танцульки устраивайте. А нам гармошка милее, – и он вдруг затянул: – Из-за острова на стрежень, на простор речной волны, выплывают расписные Стеньки Разина челны…
Две старушки, сидевшие рядом, тоненько подхватили. И их голоса сначала неровно, а потом более уверенно, слились с голосом Семёна.
Мишке ничего не оставалось, как оставить старую гвардию в покое и отойти в сторону.
Он заметил, сидевших в отдалении, новых соседей, поселившихся в доме Эльзы. Теперь такое название дома, где какое-то время назад жила странная девушка Эльза, наделавшая большой переполох в деревне, прочно закрепилось за этим домом. И его с тех пор называли не иначе, как «дом Эльзы».