Читать Валеркин декабрь
– Валерка! – крикнула из комнаты бабушка, пока я доставал тетради, ручки, а еще тренировочные штаны, кеды и носки, – мать сегодня допоздна, зайди вечером в магазин, купи хлеб и чай, заварка закончилась!
– Хорошо, баб! – Я собирался, опаздывая на автобус, и отчаянно пытался вспомнить, куда запропастился последний второй чистый носок. Остальные с утра были грязные, а стирать вчера было некогда. Мать всю неделю работала по двенадцать часов, и на мне, кроме колледжа, бабушки, баскетбола, висел Кирюха с детсадом и поздний ужин для всей семьи. Да где же этот чертов носок? А, и хрен с ним. Выхватив из тазика с грязным бельем под ванной что-то черное, я бросил его к кедам.
– Ба, я полетел. – Крикнул в воздух и хлопнул дверью погромче, чтобы она услышала. Ба у меня инвалид: ходит плохо, да и слышит, в-общем, тоже не очень. Зато, когда ей что-то надо, своим громким голосом выносит мозг на раз.
Заперев квартиру, я быстро слетел на десятый этаж и оттуда вызвал лифт, поскольку соседка по площадке тоже была не очень. Только наоборот. Стоило кому-то из нас открыть дверь на лестницу, как она, каким-то чудом об этом узнав, высовывала нос в щелочку. Сгорая от любопытства, дама подслушивала и подсматривала, кто пошел, в чем пошел, куда пошел – но это уже из окошка. В сильные морозы вид кудрявой старушенции в махровом халатике, торчащей по пояс из распахнутого окна, вызывал судороги у пробегавших по улице людей. Пока ехал с десятого этажа на первый, задумался, как лучше спланировать день, ибо получалось, что успеть должен все, но только если бегом. Так уж сложилось, что, когда я был маленьким, года три-четыре, нас бросил отец и больше не появлялся. Алименты, разумеется, тоже не платил, так как вроде нигде не работал. В-общем, не помню я его. Потом к нам переехала бабушка, помогая маме со мной и с деньгами. Когда я уже учился в школе, мать на работе познакомилась с дядей Сашей. Тогда пришло оно: большое и светлое… попадалово. Нет, сначала-то все было просто здорово: цветы, конфеты, усыновлю, распишемся. Потом в бизнесе дяди Саши что-то не срослось, и мать сама, каким-то загадочным образом, попросила взять все наши сбережения и оформила, опять же на себя, кредит на покупку промышленных холодильников. Через две недели должна была состояться свадьба, шикарное светлое платье ждало своего звездного часа в гардеробе маминой комнатки, а на столе стоял очередной сильно пахнущий букет. Помню, как мама вечером звонила ему на сотовый, когда он не пришел к ужину. Тогда дядя Саша ей ответил, что срочно пришлось вылететь в другой город для разборок с поставщиками. Еще пару раз выйдя на связь, он исчез окончательно. И мама плакала. Вот с тех пор она, с небольшим перерывом на декрет, работает на двух работах, поскольку через девять месяцев после потери бойца родился Кирюха. Ба ругалась на мать, но я так думаю, что малой совсем тут не при чем. Кстати, он такой прикольный: волосы белые, кучерявые, а глазюки шоколадные и озорные, с огонечками внутри. Мать с бабушкой долго думали, в кого уродилось такое чудо: мы, наша родня, все сероглазые и темноволосые, папик Кирюхин тоже был лысо-серо-шатенистым. Тетка, мамина двоюродная сестра, говорила, что Бог послал ангела с небес к нам в назидание. Про назидание не знаю, а ангелом Кирюху мог назвать только человек, совершенно не подозревающий, какой изворотливый и хитрый ум скрывается под очаровательными белыми локонами. Ибо такой шкоды наш тихий двор и детский сад еще не видел. Так что сегодня, боюсь, снова придется выслушать пару баек из нескончаемой серии великих и ужасных дел всеобщего любимца Кирилла. Но я точно знаю, что все его поступки проистекают не от глупости или вредности, а исключительно от неуемного любопытства и фантазии, да и с такой вечно очаровательной улыбкой на довольной мордахе, что на него невозможно по-настоящему рассердиться.