– Ты уверена, чтобы хотела бы начать свою жизнь сначала?
– Конечно! Вернуть молодость – разве не об этом мечтает каждый?
– Я бы не хотела. Кто знает, что ждет там, в новой жизни. Вдруг стану несчастной? Вот если бы сохранить мое сознание и мудрость, полученную путем страданий, то может тогда…
– Шутишь? Только представь, как тяжело бы жилось девушке с сознанием столетней старухи. Жесть. "Этого не хочу, этого боюсь" – напоминает опыт. Сплошное дежавю. За все в жизни надо платить. Молодость – время безрассудства и любви.
– А как же он? Вдруг я не встречу его в новой жизни?
– Встретишь! Может внешне будет другой, но это будет он. Кто ищет любовь – всегда находит. Главное – не торопиться, не пропустить в суматохе пути своего единственного.
– Тогда я хочу, чтобы со мной осталось мое умение видеть сердцем.
– Как знать, как знать… может, оно было всегда? Просто ты забыла об этом.
Книжка выскользнула из рук, упала на пол. В ночной тишине любой шум – грохот. "Бедные соседи, – чувства вины и сожаления наполнили меня, – не повезло им, иметь соседку, страдающую бессонницей и манией величия. Возомнила себя писательницей и теперь не могу понять: где я? Полусон, полуявь преследуют, словно живу на грани двух миров. И эти вечные внутренние диалоги с самой собой".
В темном углу комнаты, на диване, спрятавшемся от света абажура, сонно бурча, зашевелился, встал и подошел ко мне Тедди. Сел рядом. Мой верный друг и помощник, хранитель – мой Тедди. Биоробот, мечтающий – стать человеком.
– Дружок, начнем новую главу? – сказала я. Хотя разве нужны слова, когда знаешь все друг о друге? Или почти все. Может мои мемуары помогут понять мне: почему мужчины выбирают не страсть и нежную любовь, а чувство долга? Какой ветер уносит их? Оставляя сладость воспоминаний и жажду жизни. Я начала диктовать:
– Нет ни прошлого, ни будущего, все закольцовано в настоящем. Время – это змея, пожирающая само себя. А может река, соединяющая берега?
Душа Тедди. Возрождение
(глава первая)
…много званных, а мало избранных.
Евангелие от Луки
Натану внучка давно звала в столицу, но она отказывалась, не объясняя причин. Не хотела говорить о том, что боится высоты, и всей этой органический электроники, когда кухонный комбайн выглядит живее её дряхлого тела. Она не понимала, зачем создавать пылесос в форме кошки? Хотя конечно догадывалась, что людей мучает страх одиночества. Она сочувствовала внучке, все в семье страдали от аллергии на шерсть животных. Натан тоже бы хотела, чтобы рядом было живое существо – мурлыкающее и утешающее. Но соглашаться на имитацию? Знать, что вместо живой плоти и души – железяки и синтетическая органика, да еще и бессмертная. Нет, на такое женщина была не согласна. Что-то было в этом пугающее. Людям долгое время внушали, что страх смерти гарантирует соблюдение норм морали. А создавая эти почти вечные существа, человечество умножило свою жажду бессмертия. Хотя все так изменилось в последнее время. В детстве играя с куклами, она верила, что они живые, но тогда она просто делилась с ними кусочком своей души. Она знала их мысли, потому что это были ее мысли! А что внутри этих искусственных созданий? Может быть, зло поселилось в них вместе с переработанными остатками мертвой органики?