⇚ На страницу книги

Читать Радужная сюита

Шрифт
Интервал

© "Пробел-2000", 2021

© Росляков М.В., наследники, 2021

Рисунок на форзаце Ольги Болговой

Оформление, орфография и пунктуация автора

* * *

Посвящается

Маме

Оле Б. и Северину

Лене За.

Юле, Жоре и Собакамъ

Егору Радову †

Вове Жигулину †

Тимуру Валиеву †

Минечке (а также Недгару †)

Хрипе


… (Is she ANYWHERE now?)


А также на благо благородных сомнений

и восхитительных различий всех живых существ.


Когда нам 60

В просторной тихой комнате без стен

Стоял голубоглавый телевизор,

Показывая много лет подряд

Различные программы, как и нужно.

Вокруг стояли кресла полукругом,

Но – странно – не сидел никто на них.


Но вот однажды слезли мы с экрана,

Чтоб посмотреть, не плохо ль мы сыграли,

Присели в кресла и, узнав себя,

Смеялись и показывали пальцем,

Курили и спокойно отдыхали.

21.03.1981

Введение в измерение Майкла Рослякова

Мир людей переполнен множеством стандартов и ограничений, направляющих русла человеческих судеб не всегда к светлому будущему. У Майкла была своя система координат, свои внутренние стандарты, которые он категорически отказывался нарушать.

Был ли он человеком? Я в этом всегда сомневалась. Казалось, что нечто огромное заключили в формат тела человека – это было его даром и его проклятием. "Всему родственный", жадный до всех вкусов жизни, он торопился наслаждаться и так же много страдал, носил в себе вселенные и путешествовал по неведомым мирам, не вставая со своего кресла в квартире на Пресненском валу в Москве. И считал, что жизнь – это тайм-аут, где можно расслабиться перед тем Главным, что будет После.

Каковы мы на самом деле? Мы такие, какими нас видят близкие, или мы иные? И пожизненно заключены в комнатах кривых зеркал и нескончаемых иллюзий и догадок, и нет ключа, чтобы открыть дверь и посмотреть в глаза истине? Майкл был велик, но порой беспомощен в простых бытовых ситуациях, горд и неожиданно стеснителен, размышлял о судьбах человечества и был иногда невыносимым эгоистом; он был "лишён грубых надежд" и не поддерживал никаких шаблонов. В каком-то смысле он так и не социализировался за всю свою жизнь и жил как некий Странник, занесённый в наш мир нездешними ветрами. К деньгам он относился своеобразно: с одной стороны, он без них не мог, как и все-мы-здесь-живущие, с другой – презирал их как нечто "нечистое".

Кругозор его был огромен и поражал знаниями в самых различных, часто неожиданных, областях. Этот багаж появился не вдруг, а нарабатывался с детства. Майкл рос в семье, где отец Василий Петрович Росляков был известным писателем, членом Союза писателей СССР, а мама

Нина Андреевна Рослякова – человеком науки в статусе Действительного члена Европейской академии наук. Ментальные запросы маленького Миши были удивительно многосторонними: лингвистические премудрости, ботаника, биология, астрономия и ещё много всего. На биофак МГУ Майкл не поступил, поспорив с профессором на вступительных экзаменах и оставшись при своём мнении, но тут же с лёгкостью прошёл на филологический факультет МГУ, причём на самый сложный факультет, куда попадали только "высоколобые" – на отделение структурной и прикладной лингвистики (ОСиПЛ). Как лингвист он был специалистом высочайшей категории, и его находили для исполнения сложных и очень сложных заказов. Одной из таких последних работ был перевод старых текстов плохого качества на смеси поздней латыни и средневекового английского, которые сначала нужно было сканировать и реставрировать на компьютере, поскольку разобрать буквы было крайне сложно. Английский Майкл знал как родной, писал на нем стихи, прозу и тексты песен, музыку к которым создавал сам. С появлением интернета он постепенно обзавёлся огромным количеством друзей на всех континентах и вёл оживлённую переписку, его много где ждали в гости.