Читать Алексей Ваямретыл – лежащий на быстрой воде. Путь преданного своему хозяину камчатского самурая

«…И снова, как и ранее, посвящаю моей незабвенной,

моей вдохновительнице, моей родной матери,

поставившей меня на ноги и взрастившей на этой Земле,

ей – Евфросинии Ивановне а также и еще моей такой любимой

жене Наталии Васильевне, её такому особому женскому терпению

и трепетной её любви…»

"Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет.

Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий.

Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет."

Коричневая камчатская росомаха зверь хищный и дикий, а еще он вечный здешний одиночка. Этот зверь с тяжелой судьбой, питающийся часто падалью или тем, что останется со стола полноправного хозяина здешних мест камчатского бурого медведя. Но вот с приходом заморозков, когда здешние умки или все здешние медведи попрячутся по своим просторным и теплым, обустроенным еще с лета берлогам у росомахи наступают самые грустные, самые трудные времена здешнего на камчатке на снегу её полного одиночества. Даже соплеменники её – другие росомахи ей тогда не помощники. Лапы у неё какие-то по-особенному короткие. Догнать ей быструю на ногу дичь здесь в тундре ох как трудно. И того же зайца, да и лису, и маленькую но такую по тундровому ароматно-вкусную куропатку или чтобы еще справиться с отяжелевшей под осень чайкой, да и, как её здесь в тундре на слепящем снегу еще теперь вот зимой и сыскать ей еще.

Лисица, так та ведь такая хитрая.

Заяц, так тот такой быстрый, и следы свои как-бы незамысловато но умело он сам путает, что не возможно понять, куда же он вот сейчас буквально на твоих глазах скакнул, чиркнув коротким хвостиком перед твоим все чующим носом.

А, уж белая куропатка, с заманчивым черным клювиком и черными тремя перышками на её лапках и еще такими же приметными перышками у её хвостика, так та, если, что ей угрожает и сразу же встает как говорят на своё крыло, легко она встает на него и прекрасно ведь она летает, трепеща своими короткими крыльями, что пух и снег в такие моменты летит во все стороны, и как её тогда поймать здешней такой оголодалой росомахе.

Ну, а вот здешний черный, воспетый в местных легендах божественный ворон – Кутх, так того не тронь по природе его никогда, тот ведь с тополя своего высокого всё далеко видит, и сидит себе на одиноком тополе он или на вековой восьмисотлетней здешней лиственнице, и внимательно блюдёт, как все здесь на камчатской земле, как все звери и как все люди живут да как они все поживают, чтобы нам затем об этом рассказать и поведать своим довольно громким карканьем, которое на морозном воздухе разносится если не на тысячу, то уж наверняка на сотни метров вокруг него.

И, вот он этот черный ворон трехсотлетний как-то нам самим рассказал, поведал о здешней жизни настоящего камчадала, истинного нымылана Алексея Ваямретыла еще и лежащего на воде, чистой воде – нилгыкин мымыл и мы попытались его долгий рассказ буквально дословно на свой часто заедающий пленку магнитофон записать и, затем в теплом кабинете долго слушали и все его повести перезаписывали, и получилось сначала вовсе небольшое сорокастраничное эссе, затем оно превратилось уже как бы само-собой в двухсот страничный рассказ, а потом уж в полновесную эту четырехсот страничную повесть, а в последующем, когда мы так вслушались в его с вороньей хрипотцой неспешный рассказ и родился этот почти семисот страничный настоящий роман вдруг ниоткуда как бы сам по себе он и созрел, которым мы и хотим поделиться с нашим внимательным и любознательным читателем, который следит за всем творчеством Александра Северодонецкого.