Женя очнулась и первое, что почувствовала – холодные камни пола, на котором она лежала, и сильную тошноту. Женька с трудом открыла глаза и вспомнила последние события: Юну, сокровища Эронда, неприятный разговор с Антом, Лику и… «Вот ведь, тварь! Она меня отравила!» – девушка попыталась подняться на ноги, но в следующую минуту её вырвало вязкой фиолетовой жижей, во рту остался горьковато-сладкий привкус миндаля.
– Это сейчас пройдёт… – раздался усталый мужской голос, и гулкое эхо подхватило его слова. Женя повернулась на источник звука, заодно окинув взглядом место, где она находилась: камера два на два, с решёткой вместо двери; сухие стены из светлого камня и свежая солома в углу. Солнечный луч проникал через окно, расположенное высоко над головой. «Метра четыре… Без вариантов…» – хмуро подумала Женя и вдруг поняла, что на ней нет одежды. Совсем. Никакой. Кроме её небольшого кулона на тонкой цепочке. Девушка сжала его в кулаке и, поднявшись на ослабевшие босые ноги, подошла к решётке. «Как же мне надоели эти башни!» – зло подумала она, изучая пространство вокруг. Напротив неё, через небольшую площадку, от которой уходила вниз винтом узкая каменная лестница, находилась ещё одна такая же точно камера. Там, прислонившись спиной к стене, сидел худой измученный эльф, на нём была надета бесформенная серая роба из грубой ткани. Женя подёргала запертую решётку: «Твою мать… Отсюда не выбраться…»
– Эй… – позвала Женя, – Ты Владыка Конте?
Узник молча смотрел на неё, не отвечая.
– Ау! Ты меня слышишь? – стараясь говорить, как можно тише, она снова окликнула его, – С твоими детьми всё в порядке. Шираз мёртв, Алистор и Миртан снова свободны.
– Это ненадолго… – едва двигая пересохшими губами, как будто каждое слово давалось ему с трудом, ответил эльф.
– Ты чё такой пессимист? – шикнула на него Женя, снова оглядывая решётки камер, замки и лестницу.
– Я знаю тебя… этот кулон… Моя жена велела Лиззи спрятать его у себя… верила, что это ключ… Значит Лиззи умерла… Жизнь человека слишком коротка… Ты новая привратница?
– Была. – всё так же шёпотом ответила девушка, – Там такой кавардак начался, что нам с Полем и Рисой пришлось уносить ноги. Врата запечатаны. Ант тебя будет искать. И найдёт, я уверена!
– Ант? – переспросил эльф, и его губы тронула тонкая улыбка.
– Я имела ввиду принца Антуэна. – поправилась Женя, скосив глаза в сторону, – Если ты подумал о чём-то, то сразу скажу: между нами ничего нет, и быть не может.
– Я так и понял. – Конте с трудом подавил улыбку, но его глаза ожили и с интересом разглядывали красивую обнажённую девушку, стоящую возле решётки.
Внезапно потянуло сквозняком, и внизу башни хлопнула дверь, послышались шаги и голоса. На площадку поднялись два эльфа. Одного из них Женя признала безошибочно – Сонивэл. Правильные черты лица, быть может не такие изящные, как у эльфов, но всё же красивые. Из-под белых длинных одежд, украшенных сложной серебряной вышивкой, струилась шёлковая тёмно-красная рубашка; густые и длинные белоснежные волосы подхвачены на затылке сложным переплетением косичек, серебряных цепочек и прозрачных бриллиантов; на острых серебряных капах сверкали рубины. В отличии от Лики, его ресницы не были белыми. Можно было бы назвать Сонивэла сказочно красивым, но всё дело портил ярко-красный цвет радужки его глаз. Он поравнялся с Женей: