Глава 1
Слышу отвратительный писк. Открываю глаза. Сначала всё расплывчато, но через минуту зрение налаживается. Бежевые стены, больничные койки, на одной из которых лежу я. Аппараты продолжают пищать. Последнее, что я помню: грузовик, летящий по дороге, и яркая вспышка. Авария.
По стеклам скользят капли дождя. Сейчас июнь и для Лос-Анджелеса дожди летом это редкость. Хотя, неизвестно, сколько я была без сознания. Возможно, уже и не июнь вовсе. Почувствовала боль во всем теле. Только сейчас я решила обратить на него свое внимание. Я с трудом приподнялась на кушетке и окинула взглядом то, что могла рассмотреть. Оно всё в ссадинах и синяках, голова перевязана, а нога перебинтована, видимо, от полученных ушибов. Чувствую сильную пульсирующую головную боль. Дверь неожиданно открывается, и заходит человек в белом халате – доктор.
– Мисс Росс, вы, наконец-то, пришли в себя! – он подошел и, взяв папку с моими данными, присел на край кровати. – Как вы себя чувствуете? Не хотел бы нагружать вас информацией, но придется. Думаю, у вас много вопросов. Вы были в коме две недели. Хорошо, что не дольше. Больше бы мы не сдержали ваших родных. – он улыбнулся и пояснил. – Ваши родители не отходили от вас ни на шаг, только сегодня еле-еле уговорил их переночевать дома. И девушка одна к вам часто приходила, говорила, что ваша лучшая подруга. Кстати, они должны с минуты на минуту подойти. Я вас пока осмотрю. Говорить можете? – закончил док.
– Да.
– Уже хорошо, – заулыбался тот. – Бинты завтра можно снять, ссадин на лице почти нет, только на лбу с краю останется маленький шрамик. – мужчина убрал фонарик в верхний карман халата и показал указательным пальцем у себя на лбу.
– Когда я смогу выйти из больницы?
– Ох, дорогая, не раньше августа точно, поверьте это немного, будь вы в коме дольше, то пролежали бы здесь до конца сентября. И все же ваш организм очень слаб еще.
После осмотра врач сказал, что мне надо поесть, и медсестра сейчас принесет поднос.
Опять я одна. Рядом с кроватью стояла тумбочка, а на ней лежал мой телефон с полностью разбитым экраном. Надеюсь, что он заряжен хотя бы немного. Протягиваю к нему левую руку, так как к правой подключены аппараты. Но достать не получается, неудобно. Мобильный с глухим треском падает за предмет мебели. Сразу после заходит медсестра с подносом.
– Покушай, милая, тебе нужны силы. – поставив поднос рядом, она увидела, как я пытаюсь достать что-то и, заглянув за тумбочку, вынула мой телефон.
– У нас нельзя пользоваться телефонами. Это же больница. – она осмотрела его и положила обратно, видимо, поняв, что работать он все же не сможет.
Когда дверь закрылась, я потянулась к нему и, еще раз бросив взгляд на входную дверь, включила. К счастью, он заряжен. Множество пропущенных звонков и смс от друзей. Не успела я прочитать и половины, дверь в палату резко открылась, и влетели родители со слезами на глазах. Мама села на край кровати, а папа на стул, взятый с другого конца палаты. Начались все эти родительские нежности.
– Как же хорошо, что ты проснулась. Доктор уже отчаялся, но мы не теряли надежды. – сказал папа, вытирая слезы.
– Со мной всё хорошо, врач сказал, что к августу меня выпишут. Я еще месяц буду лежать здесь.